"Михаил Харитонов. Моя дорогая" - читать интересную книгу автора

Как и вообще все её органы. И что, наверное, в детстве они как-то очень
серьёзно перессорились с глоткой, и отказались её слушаться. Совсем. И что
поэтому Шурка такая. И ещё - она хочет серьёзного разговора с Шуркиной
писькой.
Где живёт Саша, я в принципе знала. Как и то, что её мама возвращается
с работы где-то около восьми. Поэтому на следующий день после уроков я
сразу пошла к ней домой. Шурка долго не открывала - не могла справиться с
замком. Потом мы пили жиденький чай на кухне. Там же, на кухне, всё и
случилось.
Я никогда не думала, что всё это будет так неудобно. Помню, как мы
пытались пристроиться друг к другу, а глупая Шурка всё никак не могла
понять, как нужно. В конце концов, мы улеглись прямо на полу, стыдно
сказать как, совершенно по-дурацки, но наши письки, наконец,
соприкоснулись, и смогли поговорить.
Надо сказать, разговаривают они очень быстро. Через полминуты в животе
стоял невнятный гул. Я думала, что умру - настолько сильно я кончала. Не
знаю, что чувствовала Шурка, но когда они, наконец, наговорились, под нами
уже скопилась небольшая липкая лужица.
Потом я допивала чай (Саша заснула прямо на полу, её нога упиралась
мне в щиколотку) и расспрашивала письку, до чего они там договорились, но
так ничего и не поняла - а точнее, она просто отмолчалась, отделавшись от
меня парочкой оргазмов.
На следующий день Саша ждала меня в скверике около дома. Молча
подошла. Поцеловала. И убежала.
Потом писька объяснила мне, что Сашино тело уже не могло ничего
поправить. Тем более, что Шурка скоро умрёт. Она спала с мальчишками, и
теперь у неё будет ребёнок, а родить она его не сможет. А даже если родит,
он будет совсем глупый, хуже Шурки. Поэтому все части Шуркиного тела
посоветовались и решили больше не жить. Они только не знали, как это лучше
сделать. И она, писька, ей кое-что посоветовала.
Тогда я впервые поняла, что наши тела не очень-то собой дорожат. Им,
конечно, хочется жить, но только пока все части тела в согласии друг с
другом. А когда этого нет, они... Не знаю, как всё это объяснить. В общем,
у них свой взгляд на эти вещи.
Я не знаю, что стало с Сашей, что её убило - не вовремя подвернувшаяся
нога, сжавшиеся сосуды, глаза, которые не увидели, уши, которые не
услышали... Её так и не нашли. Её просто не стало.
Отцом Шуркиного ребёнка был сероглазый мальчик из параллельного
класса, хороший, чистенький - я бы ни за что не поверила, что это он...
Потом, когда я стала работать на вашу контору, генерал, я снова пересеклась
с этим мальчиком. К тому времени он успел, как и многие, жениться,
развестись, заняться продажей цветмета, прогореть, заняться невозвратными
кредитами, пережить тяжёлое объяснение с серьёзными людьми (ожог на щеке
так и остался навсегда, зато нос ему сделали лучше прежнего), и уехал в
Германию, откуда вернулся сотрудником Института Восточной Европы, с некими
планами на будущее. Как я выяснила - своим коронным методом, разумеется -
планы были вполне ординарными: срубить денег с немцев за то фуфло, которое
называется "российскими государственными секретами". Сашу он забыл. Совсем
забыл. Всем телом. Даже его хрен ничего не помнил.
Кстати, насчёт хрена. Так себе, ничего особенного.