"Михаил Харитонов. Корм" - читать интересную книгу автора

старого нациста, убийцы тысяч евреев. Я не извиняюсь, господин Визель, -
добавил он.
Хозяин кабинета вежливо промолчал.
- Всё началось, когда я занялся большой работой о концлагерях. На сей
раз меня интересовала механика дела. Техника, если угодно. Про это написано
очень много, но я хотел установить всё точно. Сколько газовых камер было в
каждом конкретном лагере. Сколько человек входило в каждую из них. Сколько
времени требовалось на всю процедуру. Как газ подавался по трубам... Нечто
подобное.
- Ну да, ну да. Фактология всегда была вашей сильной стороной.
Изучение конкретики. Как это вы замечательно писали в той статье про
назначение историка? "Статистический факт - это оксюморон, нечто вроде
горячего льда. Статистика и факт - противоположности. Статистика есть то,
что позволяет обойтись без фактов, без обращения к земле. Наше направление
есть обращение к земле истории - к детали, к фрагменту, к частности, через
которую можно познать целое. Факт есть деталь. Отдельное высказывание,
частное письмо, фотография, конкретная вещь, - пепельница, табакерка,
портсигар, - обладает хотя бы тем скромным достоинством, что существует на
самом деле..." - извините, дальше не помню...
- У вас превосходная память, - сказал Иосиф, чтобы что-то сказать.
- Нет, просто эта мысль мне близка, поэтому запомнилось, - заметил
хозяин, пододвигая к себе какие-то бумаги. - И к чему же вы пришли?
- К тому, что я нашел кривые швы и белые нитки! - профессор Цойман
подался вперёд, на минуту забыв о своём дурном самочувствии. - Я хорошо
чувствую ложь, господин Визель... Кстати, - растерянно заметил он, - а
когда вы мне представились? Откуда я знаю, что вы - тот самый Йорг Визель?
- Не беспокойтесь, я и есть тот самый Йорг Визель... - старик
неопределённо мотнул головой. - В начале допроса... то есть в начале нашей
предыдущей беседы, которую вы не помните... я представился.
Цойфман, наконец, присмотрелся к своему собеседнику. Чувствовалось,
что время покусало, но не сжевало его до конца: он казался довольно
крепким. "Этот ещё поживёт" - решил Иосиф, и удивился, не ощутив приступа
ненависти.
- Ложь, - повторил Иосиф. - Я хорошо её чувствую.
- Да, я помню. Это ваша излюбленная тема. Из лекции про исторический
метод: "Современники исторических событий - это обычные люди, которые
склонны ко лжи, сознательной или бессознательной, в большинстве случаев
охотно рискующими ради удовлетворения этой склонности своей репутацией, а
иногда и материальными и жизненными интересами". Видите, как внимательно я
вас читал... Вы продолжайте, продолжайте.
- Ложь, - в третий раз сказал Иосиф. - Все эти описания, схемы. Даже
сами здания. Я работал в одной из сохранившихся газовых камер. Там есть
щели в стенах. Щели величиной с палец! Но ладно, ладно... Зондеркоманды,
которые работали без противогазов - тоже ладно. А пропускная способность
печей? Нацисты физически не могли сжечь столько трупов...
- И что же? - поинтересовался Визель.
Иосиф пожал плечами.
- Вы пришли к выводу, что никакого Холокоста не было? - с интересом
спросил Визель.
- Не надейтесь, - жёстко сказал Цойфман. - Я знаю, что Холокост был.