"Михаил Харитонов. Конец прекрасной эпохи " - читать интересную книгу автора

"русско-американскую акулу" Остензона Урманцев за что-то недолюбливал, и
даже, по слухам, выражал в частном порядке мнение, что сердце у этой акулы,
если оно вообще есть, целиком американское. Прослышавший про то Остензон,
искренне считающий себя патриотом обоих отечеств, очень на эти слова
обиделся.
К несчастью, министр имел полную возможность запретить торг патентом,
если последний имеет важное воздухоплавательное значение.
- Чего тут думать, - Остензон покрутил в пальцах тяжёлую серебряную
ложку. Немедленно появился половой, лихо щёлкнув каблуками, искательно
заглянул в глаза важному гостю, но не прочёл там ничего для себя, и столь
же стремительно исчез.
- Интерес очевиден. Россия получит доступ к дирижаблям "Монгольфье".
Наши "Витязи" хороши, конечно, - в безветренную погоду да в жаркий день. А
"Монгольфье" - это будущее. Не отстать бы от прогресса - вот и весь
интерес. Этого, с государственной точки зрения, и должно быть достаточно.
Или старик всё бредит военными маршами?
- Но ведь была же аэровойна, - Крекшин звякнул крышкой портсигара,
достал длинную греческую пахитосу. - Одолжайся, пожалуйста, - протянул он
серебряную коробочку другу.
Тот с удовольствием взял пахитосу, размял в пальцах.
- А молодые сейчас не говорят "одолжайся", - заметил он. - Вот уже и
язык меняется. Стареем, брат. А прогресс мимо идёт. Как бы не отстать...
Всем разумным людям ясно, что война между цивилизованными державами
совершенно невозможно, тем более воздушная.
- Но ведь было же, - Крекшин подвинулся чуть ближе к собеседнику, -
было... У меня дед с немецкого фронта в четырнадцатом году без ноги пришёл.
И кашлял всё время вот этак... газов. А, между прочим, бомбы с "Цепеллинов"
ихних очень даже сбрасывали.
- За что и поплатились, - Остензон нервно дёрнул уголком рта, что было
верным признаком подступающего раздражения. - Хотя я всё же понимаю немцев.
Стамбульский мир был унизительным. Но всё же - война была похабная, но
короткая. Четыре месяца всего. А раньше по сто лет воевали.
- Так что с того? Всё равно все государства военные аэростаты
содержат. Известное ж дело, - огрызнулся Крекшин. - А против кого,
спрашивается?
- Суеверие, дикость... - Лев Генрихович снова поморщился. - Есть такая
вещь, как военный бюджет. Как он наполняется свыше положенного, так они,
понимаешь, новый дирижабль строить начинают. И ведь знают, что зенитная
электропушка сбивает любой пузырь за одно попадание, а всё туда же...
Крекшин промолчал, потому что довод был отчасти справедливый.
- Кстати сказать, - Крекшин немедленно напрягся, зная, что за этим
последует, - что вышло с английским делом?
Ипполит Мокиевич вздохнул, стараясь выглядеть натурально.
- Пока тёмная водица. Крутят они что-то...
Английский интерес Крекшина был связан с недавним изобретением
профессора Рейли, о котором в последнее время ходило столько разговоров. В
принципе, идея получения электрической энергии путём разложения атомного
ядра была теоретически доказана ещё в сороковые годы. Однако, практического
применения эти построения не имели: радий стоил дороже золота, а более
дешёвый уран содержал нужный изотоп в ничтожном количестве, причём получить