"Лесли Поль Хартли. Передвижной гроб" - читать интересную книгу автора

- Ездит, я думаю, когда найдет стих.
- Оно смотря какой стих! с натужной наглостью вскрикнул Валентайн.
Наш Ричард сам себе закон. Уж это нам известно. Но какой-то должен же
быть мотив. Только не говорите мне, что он любит путешествовать. Это так
неудобно. А Дик свое удобство ценит. То-то он и путешествует с эдаким
багажом.
- В самом деле? спросил Бетгишер. Вы что его сопровождали?
- Нет, но я немножечко Шерлок Холме, торжествующе объявил Валентайн.
≈ А верный Франклин еще не успел разобрать вещи. И там стоят два
гигантских баула. И это по-вашему личный багаж?
Валентайн умел налечь на выделенное слово. На личный голос его
кинулся, как ястреб на голубку.
- Коляски, вероятно, лаконически предположил Беттишер.
- Вы полагаете? Вы полагаете, он коллекционирует коляски? Это бы все
объясняло!
- Что бы это объясняло? спросил Беттишер, заерзав в кресле.
- Ну, насчет его коллекции, разумеется! крикнул Валентайн, вскакивая
и сверля Бетгишера взглядом. Это бы объясняло, почему он нам ее не
показывает, почему так не любит о ней говорить. Неужто не понятно?
Неженатый человек, холостяк, sine prole (без потомства - лат.), как
известно, и полный чердак колясок! Ведь это, пожалуй, слишком! Над ним
бы стали потешаться, а Ричард, как бы мы ни любили его, серьезен до
чрезвычайности. Как, по-вашему, это извращение?
- Всякое коллекционирование есть извращение и порок.
- Ну, это вы, Беттишер, зря и чересчур. Скорее способ избежать порока.
Но скажите, пока он не явился а явится он вот-вот, законы
гостеприимства этого требуют скажите мне: верна моя догадка?
- Какая? Вы их столько высказали.
- Я имею в виду то, зачем он рыскает по свету, чем набивает дом, о
чем он думает, когда не с нами одним словом, то, что он
коллекционирует это коляски?
И Валентайн торжественно умолк.
Беттишер не отвечал.
Веки его дрогнули, резко сощурились глаза. Наконец он открыл было
рот, но Валентайн перебил:
- Ах нет, вы же его доверенное лицо, на ваших устах печать. И не
говорите ничего, не надо, я запрещаю.
- Чего это он не должен вам говорить? раздался голос в дальнем конце
комнаты.
- Ах, Дик, вскрикнул Валентайн. Вот напугали! Вам бы выработать
походку, капельку менее бесшумную, чем само безмолвие, правда, Беттишер?
Хозяин приближался к ним неслышными стопами, неся беззвучную улыбку
на губах.
Небольшого роста, тонкий, хрупкий господин, одет он был прелестно, и
держался с рассчитанной элегантностью.
- А я-то думал вы не знакомы с Беттишером, сказал он, покончив с
обрядом приветствий. И вот вхожу и вижу вы едва останавливаете поток
откровений, изливающихся с его уст.
Легкая ирония была в голосе; он будто разом и спрашивал и утверждал.
- О, мы целую вечность провели вдвоем, изящно парировал Валентайн,