"Кэтрин Харт. Неотразимая " - читать интересную книгу автора

Когда Джейд закончила пение, в комнате воцарилась необычная тишина.
Потом, когда Джейд подумала, что не выдержит больше ни одной минуты такой
тишины, Вера заговорила немного хриплым взволнованным голосом.
- Девочка, да у тебя золотой голос. Ты ирландский ответ для Дженни
Линд и именно то решение, которого я так долго искала. Забудь все, что я
говорила тебе прошлой ночью про обслуживание напитками и танцы. Если ты
придешь работать ко мне, то все, о чем я буду просить тебя, так это петь
для наших посетителей каждый вечер. Я обеспечу тебя одеждой, освобожу от
платы за комнату и пропитание и буду хорошо платить тебе. Что ты на это
скажешь, милая леди?
Джейд была ошеломлена предложением Веры так же, как и все
присутствующие. Она перевела взгляд с Веры на остальных, увидев самые
различные выражения на их лицах.
Удивление. Обожание. Недоверие. Надежду.
Зависть.
- Соглашайтесь, милая, - заговорила Блисс. - Если бы у меня был такой
голос, я бы не раздумывала. Когда в округе разнесется слух, что у нас
появилась певица с ангельским голосом, то мужчины полетят сюда, как мухи на
мед, и будь я трижды проклята, если мы все не разбогатеем, как королевские
пчелы.
Мэвис кивнула.
- Ты нужна нам, Джейд. Да и мы нужны тебе - чтобы позаботиться о тебе.
Присмотреть за тобой.
Вера шепнула ей на ушко то, что показалось Джейд баснословным
заработком.
- А я смогу остаться в той же самой комнате? - спросила с тоской
Джейд.
- Милая, я предоставлю тебе любую комнату в доме на выбор, - пообещала
Вера.
Джейд улыбнулась.
- Тогда, пожалуй, я останусь.

Джорджтаун, Кентукки, декабрь 1866 г.

Прошло только две недели после Рождества, но безмятежность и веселье
этого праздника не коснулись Мэтта. Он преподавал абсолютные истины,
призывая своих прихожан к миру и добру, но его собственная душа напоминала
пустую камеру, где его слова, как эхо, возвращались к нему, словно
насмехаясь над ним. После смерти Синтии он наблюдал за происходившим
вокруг, точно в каком-то умственном оцепенении, его тело функционировало,
но чувства совершенно застыли.
Господь помогал ему, но единственным подлинным чувством, доступным ему
в эти дни, было виноватое ощущение облегчения от того, что она ушла
навсегда, - однако к своему большому удивлению, он также находил, что ему
не хватало ее, даже тогда, когда он праздновал ее отсутствие. Не было
никого, кто постоянно читал бы ему нотации, ругал его, пытался бы
руководить им. Хотя сироты создавали привычный шум и беспорядок, да и среди
прихожан постоянно происходили какие-то трения и споры, ему казалось, что
все его дни были похожи один на другой. По крайней мере, Синтия
обеспечивала его этим в изобилии.