"Гарри Гаррисон. Месть крысы из нержавеющей стали." - читать интересную книгу автора

штанами и ботинками, заткнутыми в карманы пиджака. Она понимающе кивнула.
- Можешь возвращаться наверх. Ты никуда не уйдешь.
- Конечно, не уйду! - (Горячее негодование). - Не такой я парень. Я
просто хотел пощипать по лавкам и...
- Наверх.
Я пошел. Наверное, и в аду нет фурии, с которой можно было бы сравнить
мою Ангелину... Врачи из Спецкорпуса вытравили из нее человекоубийственные
наклонности, развязали запутанные узлы подсознания, приспособили ее для
более счастливого существования, чем позволяли прежние обстоятельства. Но
когда дела доходило до решающего момента, она снова становилась такой же,
как и раньше. Я вздохнул и, тяжело поднимая словно свинцом налитые ноги,
побрел вверх по лестнице. И почувствовал себя еще более немыслимым
извергом, когда увидел, что она плачет.
- Джим, ты меня не любишь! - Классический гамбит со времен первой
женщины в райском саду, на который, однако, до сих пор нет достойного
ответа. - Люблю, - запротестовал я и сказал правду. - Но это просто
рефлекс. Или что-то вроде этого. Я люблю тебя, но жениться... Это... ну,
вроде как отправиться в тюрьму. А туда меня за все годы воровской жизни ни
разу не сажали.
- Это освобождение, а не плен, - сказала она и занялась макияжем,
устранив следы недавних слез. Я вдруг заметил, что на губах у нее была
помада в тон ее белому платью и маленькой кружевной штучке в волосах.
- Просто это то же самое, что нырнуть в холодную воду, - сказала она,
встав и потрепав меня по щеке. - Покончим с этим быстро, чтобы не
почувствовать этого. А теперь раскатай свои брюки и надень ботинки.
Я так и сделал, а когда выпрямился, то увидел, что дверь открыта и в
соседней комнате стоят Магистр Бракосочетаний и двое свидетелей. Ангелина
взяла меня за руку - мягко, отдаю ей должное, - и в тот же миг воздух
наполнили могучие аккорды органа (в записи). Она потянула меня за локоть. Я
немножко посопротивлялся, а затем, пошатываясь, двинулся вперед. И в этот
миг глаза мои, казалось, застлал серый туман.
Когда тьма рассеялась, орган умирающе проблеял последние ноты. Дверь
за Магистром и свидетелями закрылась. Ангелина перестала восхищаться своим
колечком, только для того, чтобы поднять свои губы к моим. У меня едва
хватило силы воли, чтобы сперва поцеловать ее, а уж потом застонать.
На буфете стояла целая батарея бутылок, и мои подергивающиеся пальцы
потыкались в них и безошибочно отыскали шишковатую бутылку с "Потом
Сириусской Пантеры", могучим напитком с такими отвратительными
постэффектами, что его продажа запрещена на большинстве цивилизованных
планет. Большой бокал этого пойла незамедлительно оказал свое действие, и я
поспешил налить второй. Этого было достаточно, чтобы я погрузился в свои
онемевшие мысли. Видимо, за этим занятием я провел определенное время,
потому что, когда я был из этого состояния выведен, Ангелина уже надевала
брюки и свитер, а рядом с ней пребывали в ожидании наши упакованные
чемоданы. Я испустил сдавленный стон.
- Хватит личных оргий, - без злости сказала она. - Сегодня вечером мы
все это отпразднуем, но сейчас мы должны немедленно двигаться. Запись о
браке будет занесена в любой момент, а когда наши имена и фамилии попадут в
компьютер, он засветится, как публичный дом в день получки. Полиция рада
будет повесить на нас большинство преступлений, совершенных за последние