"Гарри Гаррисон. Подвинтесь! Подвинтесь!" - читать интересную книгу автора

рот и стал их пережевывать.
- Не знаю, мне не сказали. - Человек в черной форме стоял подчеркнуто
по стойке "смирно", но в его словах сквозила легкая неучтивость. - Я
просто посыльный, сэр, мне велели пойти в ближайший полицейский участок и
передать следующее: "Произошли неприятности. Сейчас же вышлите детектива".
- Вы там, в Челси-парке, думаете, что можете приказывать управлению
полиции? - Посыльный не ответил, поскольку они оба знали ответ на этот
вопрос - "да", и лучше было промолчать. В этих домах жило множество важных
особ. Лейтенант поморщился от острой боли в желудке. - Пришлите сюда Раша!
- крикнул он.
Энди появился через несколько секунд.
- Слушаю, сэр.
- Чем ты занимаешься?
- У меня есть подозрение, что фальшивые чеки пустил в ход тот обойщик
из Бруклина. Я собираюсь...
- Брось его к чертям собачьим. Вот сообщение, и я хочу, чтобы ты им
занялся.
- Не знаю, смогу ли...
- Если я сказал, значит, сможешь. Это мой участок, а не твой, Раш.
Отправляйся с этим человеком и, когда вернешься, доложишь лично мне. - На
этот раз лейтенант рыгнул потише, словно поставил точку - - У вашего
лейтенанта крутой нрав, - сказал посыльный, когда они вышли на улицу.
- Заткнись! - рявкнул Энди, не глядя на человека. Энди сегодня опять
плохо спал, да и усталость давала себя знать. А жара продолжалась. Когда
они вышли из тени экспресс-линии и направились на запад, солнце пекло
невыносимо. Энди сощурился от яркого света и почувствовал, как головная
боль впивается в виски. Посреди тротуара был навален какой-то мусор, и
Энди сердито отпихнул его ногой. Они завернули за угол и вновь оказались в
тени. Стены многоквартирного дома с амбразурами и башенками поднимались
над ними словно утес.
Проходя по мостику через ров, Энди забыл о головной боли: он лишь раз
был внутри этого здания, да и то только в вестибюле. Дверь отворилась еще
до того, как они подошли к ней, и швейцар отступил в сторону, пропуская
пришедших.
- Полиция, - сказал Энди, показывая бляху швейцару. - Что случилось?
Толстяк не ответил. Дождавшись, когда посыльный уйдет, он облизнул
губы и прошептал:
- Кошмарное происшествие. - Он пытался казаться удрученным, но глаза
у него сверкали от возбуждения. - Убийство.., кого-то убили.
На Энди это не произвело особого впечатления: в Нью-Йорке ежедневно
происходило в среднем семь убийств, а в выходные и все десять.
- Давайте посмотрим, - сказал он и пошел за швейцаром к лифту.
- Вот здесь, - сказал швейцар, открывая наружную дверь квартиры 41-Е.
Прямо в лицо Энди хлынула освежающая волна прохладного воздуха.
- Все, - сказал он разочарованному швейцару, - теперь я всем буду
заниматься один.
Он вошел внутрь и сразу же заметил следы от фомки на внутренней
двери, заглянул за нее и увидел в конце длинного коридора двух человек,
сидевших в креслах у стены. У ближайшего кресла стояла полная
хозяйственная сумка.