"Томас Харрис. Черный сентябрь" - читать интересную книгу автора

воздухоплавания. Летать на дирижабле непросто. Почти нулевая "плавучесть" и
огромная площадь поверхности - такой летательный аппарат окажется во власти
ветров при неумелом управлении. Лэндер чувствовал ветер, как истый моряк, и
обладал даром, каким обладают лишь лучшие воздухоплаватели - даром
предвидения. Движения дирижабля цикличны, и Лэндер предсказывал их на два
"хода" вперед, направляя громадного серого кита носом на ветер, подобно тому
как рыба встает головой против течения, слегка опуская нос во время порывов
и приподнимая в затишье. Тень от дирижабля накрывала половину поля. Когда в
игре наступал перерыв, некоторые зрители смотрели вверх, а иные махали
руками. Вид такой громады, подвешенной в прозрачном воздухе, завораживал их.
У Лэндера в мозгах был свой автопилот. Пока этот автопилот подсказывал,
как удержать дирижабль на одном месте, Лэндер предавался размышлениям о
Далии. О пушке на ее пояснице, о том, как приятно ощущать его ладонью. Об ее
остреньких зубках. О вкусе меда и соли.
Он взглянул на часы. Далиа должна была вылететь из Бейрута домой час
назад. Лэндер находил утешение лишь в двух предметах размышлений - Далии и
воздухоплавании.
Его обезображенная шрамами левая рука мягко надавила на рычаг дросселя,
потом он покрутил назад большое колесо набора высоты, расположенное рядом с
креслом. Огромный воздушный корабль быстро пошел вверх. Лэндер заговорил в
микрофон:
- Нора десять, ухожу от стадиона на круговой облет на высоте тысяча
двести футов.
- Понятно, Нора десять, - бодро ответили с вышки в Майами.
Авиадиспетчеры и радиооператоры на башнях всегда любили болтать с
пилотами дирижаблей и не лезли в карман за шуткой. Вообще у человека очень
дружелюбное отношение к этой махине. Такое же, как, скажем, к медведю панде.
Для миллионов американцев, видевших ее на спортивных состязаниях или
ярмарках, дирижабль - это нечто громадное и доброе, медленно плывущий по
небу приятель. Его почти всегда называют "слоном" или "китом". Никто ни разу
не сказал про него "бомба".
Наконец матч завершился, и тень дирижабля (225 футов в длину)
замелькала над многомиллионной вереницей машин, разъезжающихся от стадиона.
Телеоператор и его помощник принайтовили свою аппаратуру и жевали
бутерброды. Лэндеру частенько приходилось работать с ними.
Закатное солнце прочертило огненно-красную дорожку по воде. Дирижабль
висел над заливом Бискейн. Потом Лэндер повернул на север и прошел в
полусотне ярдов от пляжей Майами-Бич. Телевизионщики и бортовой механик
пялились в бинокли на девушек в бикини. Кое-кто из купальщиков помахал
рукой.
- Послушай, Майк! - заорал оператор Пирсон, уплетая бутерброд. - А
Олдридж выпускает презервативы?
- Ага, - ответил через плечо Лэндер. - И их, и покрышки, и
антиобледенители, и "дворники" для машин, и игрушки для ванн, и воздушные
шарики, и нательные сумки.
- Тебе на этой работе презервативы бесплатно выдают?
- Еще бы! Один и сейчас на мне.
- А что такое "нательная сумка"?
- Просто большая резиновая сума, безразмерная. В ней темно. Дядя Сэм
хранит в них презервативы. Увидишь такую где-нибудь, и сразу ясно, что он