"Роберт Харрис. Enigma " - читать интересную книгу автора

Джерихо церковный зал в зимнюю ночь. Не хватало только расстроенного
пианино, на котором бы кто-нибудь выстукивал: "Земля надежды и славы".
Барак был распланирован наподобие сборочного конвейера, главного этапа
процесса, который начинался далеко в ночи, может быть, за две тысячи миль
отсюда, где к поверхности поднималась серая рубка подводной лодки и оттуда
текла струйка адресованной командному пункту радиограммы. Эти сообщения
перехватывались на всевозможных постах подслушивания и передавались по
телетайпу в Блетчли. В пределах десяти минут после передачи, когда подводные
лодки только готовились к погружению, радиограммы по тоннелю поступали в
регистрационный зал восьмого барака. Джерихо забрал содержимое проволочной
корзины с надписью "Акула" и подошел к ближайшей лампочке. Время сразу после
полуночи обычно было самым оживленным. За последние восемнадцать минут
перехватили шесть сообщений. Три состояли всего из восьми знаков: Джерихо
предположил, что это метеосводки. Но даже самая длинная из шифрограмм
включала не более двух дюжин четырехлитерных групп:

JRLO GOPL DNRZ LQBT...

Пак поглядел на него со скучающим видом, словно говоря: ну что тут
поделаешь?
- Сколько за день? - спросил Джерихо.
- По-разному. Полторы-две сотни. И число их растет.
В регистрационном зале Акулой не занимались. Надо было заносить в
журнал Морскую свинью, Дельфина и все другие шифры Энигмы, а затем
передавать через коридор в кабинет шифровальных ключей. Здесь специалисты по
шифрам просеивали их в поисках ключей: знакомых позывных радиостанций (Киль,
к примеру, был JDU, Вильгельмсхафен - KYU), сводок, о содержании которых
можно было догадываться, или сообщений, зашифрованных в одном ключе, а
теперь передаваемых в другом (их помечали двумя крестиками и называли
"поцелуями"). Чемпионом в этом деле был Этвуд, и девушки из женского корпуса
королевских ВМС злорадствовали за спиной, что это единственные поцелуи,
которые он вкусил.
В расположенной рядом большой комнате, которую так и называли - Большая
комната, - шифроаналитики с помощью "шпаргалок" создавали возможные решения,
а затем испытывали их на дешифровочных машинах. Джерихо оглядел расшатанные
столы, жесткие стулья, тусклые лампочки, впитывая прокуренный воздух,
атмосферу студенческой библиотеки и ночной холод (большинство
шифроаналитиков не снимали пальто и варежек) и задавая себе вопрос, зачем -
зачем? - он так охотно вернулся. Здесь находились Кингком, Праудфут, Апджон,
Пинкер, де Брук и человек шесть незнакомых ему новичков, в том числе один
молодой парень, нахально, как у себя дома, рассевшийся на стуле, который
когда-то сохранялся за Джерихо. Столы были завалены шифровками, словно
избирательными бюллетенями при подсчете голосов.
Пак скороговоркой упомянул о каких-то расшифровках старых депеш, но
Джерихо, загипнотизированный присутствием на его месте постороннего, потерял
нить разговора и прервал Паковского.
- Извини, Пак. Ты о чем?
- Я говорил, что мы узнаем содержание шифровки через двадцать минут
после ввода. Акула полностью читаема вплоть до среды, до смены метеокода.
Так , что теперь у нас ничего не осталось. Кроме истории. - Вяло