"Роберт Харрис. Фатерланд [АИ]" - читать интересную книгу автора

Марш покачал головой.
- Слишком упитан. И у бродяг не бывает плавок. Как правило.
- И в довершение всего, - Макс последний раз пыхнул сигарой и погасил
ее, - мне вечером идти на партийное собрание. Тема: "Немецкая мать -
народная воительница на внутреннем фронте".
Как и все следователи крипо, включая Марша, Йегер имел звание
штурмбаннфюрера СС. В отличие от Ксавьера в прошлом году он вступил в
партию. Марш не осуждал его: чтобы продвинуться по службе, нужно было
состоять в НСДАП.
- И Ханнелоре идет?
- Ханнелоре? Обладательница бронзового Почетного креста "Германская
мать"? Конечно, идет. - Макс поглядел на часы. - Самое время выпить по
кружке пива. Что скажешь?
- Сегодня нет, спасибо. Я спущусь с тобой.
Они попрощались на ступенях здания крипо. Помахав коллеге рукой, Йегер
повернул налево, к бару, а Марш двинулся направо - к реке. Он шел быстрым
шагом. Дождь перестал, но в воздухе висел серый туман. На черной мостовой
мерцал свет довоенных уличных фонарей. Со стороны Шпре, приглушенный
домами, раздавался в тумане низкий звук сирены, предупреждавшей суда об
опасности...
Он повернул за угол и пошел вдоль реки, ощущая на лице приятную
вечернюю прохладу. Вверх по течению с пыхтением двигалась баржа с
единственным фонарем на носу. За кормой кипела темная вода. В остальном
царила тишина. Ни машин, ни людей. Город словно растворился в темноте. Он
нехотя покинул реку, пересек Шниттельмаркт и направился по Зейдельштрассе.
Через несколько минут он входил в берлинский городской морг.
Доктор Эйслер ушел домой. Вполне естественно. "Я люблю тебя, -
раздавался женский шепот в безлюдной приемной, - и хочу рожать тебе
детей". Смотритель в замызганном белом халате неохотно оторвался от
телевизора и проверил удостоверение Марша. Сделал отметку в журнале, взял
связку ключей и жестом пригласил посетителя следовать за ним. Позади них
раздались звуки музыкальной темы ежедневной "мыльной оперы" имперского
телевидения.
Двустворчатые двери вели в коридор, похожий на десятки таких же на
Вердершермаркт. Где-то, подумалось Маршу, должен быть имперский директор,
ведающий изготовлением зеленого линолеума. Он прошел за смотрителем в
лифт. С грохотом захлопнулась металлическая решетка, и они спустились в
подвальный этаж.
У входа в хранилище под вывеской "Не курить" они оба, двое
профессионалов, закурили - нет, не для того, чтобы уберечься от запаха
трупов (помещение заморожено - никакого зловония от разложения), а чтобы
нейтрализовать едкие пары дезинфицирующей жидкости.
- Вам нужен старик? Поступивший в начале девятого?
- Верно, - ответил Марш.
Смотритель потянул за большую ручку и распахнул тяжелую дверь. Их
встретил поток холодного воздуха. Режущий глаза свет люминесцентных трубок
освещал белый кафельный пол, слегка наклоненный от каждой стены к узкому
желобу посередине. В стены были встроены тяжелые металлические ящики,
похожие на те, в которых хранят картотеки. Смотритель снял с крючка рядом
с выключателем дощечку для записей и пошел вдоль ящиков, проверяя номера.