"Харитон. Повесть о любви Херея и Каллирои (Греческий роман) " - читать интересную книгу автора

духами бедной покойницы! Для того ли ты приехал в деревню, чтобы праздновать
в трауре сбою свадьбу? Свадьбу с рабыней, быть может, принадлежащей даже
другому? Ведь нет у тебя на нее и купчей". Но спорил с этими здравыми
рассуждениями Эрот, благоразумие Дионисия принимавшей в личное себе
оскорбление и потому с удвоенной силой раздувавший пожар в душе,
мудрствовавшей во время любовной страсти. Наконец, будучи дольше не в
состоянии выносить этот спор с самим собой в одиночестве, Дионисий послал за
Леоной. Тот понял причину, но прикинулся непонимающим. Будто бы
встревоженный, он спросил:
- Ты не спишь, владыка? Уж не охватила ли тебя опять тоска по умершей?
- Да, - ответил ему Дионисий, - охватила меня тоска, только не по
умершей. Я знаю твое доброе ко мне расположение и твою мне преданность, и
нет у меня никаких от тебя тайн. Ты погиб, Леона! Ты виновник моих
несчастий. Ты внес в мой дом, или, правильнее, в душу мою, огонь. Смущает
меня и та неизвестность, какая эту женщину окружает: сказку рассказываешь ты
мне о летучем купце, о котором не знаешь ты даже, ни откуда приехал он, ни
куда отбыл. И кто же, будучи собственником такой красы, стал бы за один
талант втихомолку ее продавать, ее, чья цена равняется царскому состоянию?
Это обманул тебя какой-нибудь бог. Припомни же хорошенько, как было дело:
кого ты видел? С кем говорил? Скажи откровенно мне: судна ты не видал?
- Не видал, владыка, но я о нем слышал.
- То-то и оно! Это вышла из моря нимфа или одна из нереид. Бывают
веления рока, подчиняющие себе и богов и заставляющие их общаться с людьми:
поэты и художники нам об этом рассказывают.
Дионисию было приятно убеждать Леону, превознося эту женщину как такую,
которая слишком была высока для связи со смертным. Но Леона, желавший
угодить своему хозяину,сказал:
- Не будем доискиваться, владыка, кто она такая, а если хочешь, я лучше
к тебе ее приведу: не огорчай себя мыслью о неудаче, располагая властью в
любви.
- Этого я никогда не сделаю, не узнав сперва, кто она и откуда, -
сказал Дионисий. - Завтра же с утра давай выведаем от нее всю правду. Но,
чтобы не навлечь на себя нам невольного подозрения, я приглашу ее не сюда, а
туда, где увидел я ее в первый раз: пусть мой с ней разговор произойдет
перед статуей Афродиты.


5


Так они и порешили, и на следующий же день Дионисий, в сопровождении
своих друзей, отпущенников и самых верных из своих рабов, дабы иметь также и
свидетелей, пришел в храм. Внимание обратил он и на свою одежду, слегка
приукрасив себя, как человек, отправляющийся на свиданье с возлюбленной.
Впрочем, был он и от природы красив, высокого роста, и выделялся своей
величественностью. А Леона пришел к Каллирое, прихватив с собой и Плангону,
и знакомых Каллирое служанок.
- Дионисий, - сказал он ей, - человек в высшей степени честный и
милостивый. Сейчас он находится в храме, и ты должна ему, женщина, сказать о
себе правду, кто ты такая. Ни в какой справедливой помощи не будет тебе от