"Николай Харин. Д'Артаньян в Бастилии " - читать интересную книгу автора

друг другу, что, когда Анна Австрийская покинула королевскую опочивальню,
на ее прекрасном лице можно было видеть следы слез. Впрочем, это никого не
удивило. Как уже говорилось, в ту пору своей жизни во Франции испанка много
и часто плакала.
Смятение, вызванное прибытием кардинала, немного улеглось, однако
благоразумный Монморанси, сопоставив известие о выздоровлении короля с
поспешным отъездом дю Трамбле в Дофине, не стал дожидаться встречи с его
высокопреосвященством. Он отбыл в Лангедок, предварительно, впрочем,
засвидетельствовав свое почтение королеве-матери и заверив ее в личной
преданности. Время показало, что благородный Монморанси говорил совершенно
искренне. Следом поспешил и де Гиз.
И только храбрый Бассомпьер никуда не отправился - у него не было ни
Лангедока, ни Лотарингии. Маршал подумывал, не приказать ли своим
швейцарцам арестовать Ришелье.
- Мои молодцы и черта не побоятся взять на прицел, мадам, - уверял он
Марию Медичи. - Они мигом спровадят министра в Бастилию. А находясь там,
его высокопреосвященство уже не будет выглядеть столь грозно, скорее
наоборот, бледно, хотя он и зовется "красный герцог". - И маршал разразился
хохотом.
Но он не встретил поддержки у королевы-матери. Получив обещание короля
удалить Ришелье, она не могла рисковать испортить всю партию одним неверным
ходом.
Подготовка кампании, особенно если она ведется с таким размахом,
никогда не проходит незамеченной противником.
Прежде всего таким, как кардинал. Его высокопреосвященство, успевая
следить за событиями придворной жизни Лондона и Мадрида, конечно же, был
весьма неплохо осведомлен о последних приготовлениях в стане врага.
Итак, противники копили силы, подтягивали резервы, искали союзников,
готовясь к смертельной схватке. Все эти титанические усилия, прилагаемые
обеими сторонами, настолько завладели вниманием высоких особ и их
ближайшего окружения, что о д'Артаньяне попросту забыли.
Впрочем, два человека из числа сильных мира сего время от времени
вспоминали о нем. Чаще всего вспоминала о гасконце Анна Австрийская.
Положение бедной королевы заставляло ее беспокоиться о собственной судьбе.
Не приходилось сомневаться также в отличной памяти его
высокопреосвященства. Он-то не забыл об арестованном лейтенанте королевских
мушкетеров, но до поры считал выгодным для себя не вспоминать о нашем
герое. Что же касается господина де Тревиля, то до него дошел слух о некоем
таинственном поручении, данном королевой д'Артаньяну, поэтому он считал
вполне естественным его отсутствие.
Не прошло и трех дней после прибытия кардинала в славный город Лион,
как д'Артаньяна в карете с наглухо зашторенными окнами в сопровождении
усиленного конвоя отправили в Париж.
- Куда мы направляемся? - спросил мушкетер офицера.
- Скоро увидите, - был ответ.
- Тысяча чертей! Скажите в таком случае, в чем меня обвиняют?!
- Это мне неизвестно, сударь, - несколько более вежливым тоном отвечал
офицер.
Некоторое время мушкетер созерцал профиль своего стража, не без
удовольствия представляя его в прицеле мушкета.