"Николай Харин. Снова три мушкетера" - читать интересную книгу автора

- Да, ваше высокопреосвященство, - отозвался он.
- Не кажется ли вам, что наши усилия будут вознаграждены и город
сдастся немедленно, если его защитники поверят наконец, что помощь англичан
не придет?
- Без сомнения, ваше высокопреосвященство.
- Не так ли? - с усмешкой протянул кардинал. Неожиданно он переменил
тему: - Вы, наверное, еще не успели забыть шевалье д'Артаньяна?
- Того самого, которого вы, ваше высокопреосвященство, соизволили
недавно наградить патентом лейтенанта мушкетеров?
- У вас хорошая память, Рошфор, - отвечал кардинал, все так же странно
усмехаясь. - Вы удачно выразились - "соизволил наградить". Именно -
соизволил. Он, конечно, храбрец - этот д'Артаньян. Но такой чин ко многому
обязывает, не правда ли?
- Совершенно верно, ваше высокопреосвященство, - ответил Рошфор,
теряясь в догадках, куда клонит его покровитель, всесильный министр,
наводящий страх на всю Европу.
А кардинал тем временем вновь погрузился в свои мысли, пытаясь
разобраться в том, что же происходит с ним.
При мысли об этом молодом гасконце Ришелье испытывал сложное чувство
раздражения, почти злобы, но злобы, смешанной с восхищением. Его
высокопреосвященство не мог отказать в незаурядности нашему герою -
д'Артаньян обладал умом и храбростью. Но сами по себе эти качества,
достойные всяческого уважения, встречались в окружавших кардинала людях не
столь уж редко. Д'Артаньян же, помимо всего прочего, был открыт и
благороден, кардинал видел, что юноша чист сердцем, и именно это привлекало
его больше всего. Такое сочетание, достаточно редкое даже в те отдаленные
дни, почти перевелось в людях в наше развращенное время.
И все же его высокопреосвященство не мог отделаться и от чувства
острой досады, которую неизменно вызывало у него гордое и независимое
поведение юноши. Этот гасконец из захудалого рода провинциальных дворян
дерзнул бросить вызов ему - могущественному первому министру - человеку
Франции. И вышел целым и невредимым из всех передряг.
Следует признать, что кардинал был сильно уязвлен делом с алмазными
подвесками - ведь здесь была замешана женщина, которая отвергла его любовь.
И если бы не зловещий характер миледи, заставлявший герцога Ришелье
опасаться своей сообщницы до такой степени, что он испытал облегчение,
узнав о ее казни, судьба д'Артаньяна могла бы быть другой.
Кардиналу все время казалось, что их отношения с гасконцем остались
невыясненными до конца: ему хотелось подвергнуть д'Артаньяна какому-нибудь
грозному испытанию, возможно, смертельно опасному. И если бы гасконцу вновь
удалось уцелеть, у его высокопреосвященства был бы прекрасный повод
произнести со вздохом облегчения: "Ну что же, это - судьба!" - и оставить в
покое нашего героя. Его высокопреосвященство хотел испытать звезду
д'Артаньяна еще раз.
- Поскольку ларошельцы не верят сообщениям о гибели их могущественного
союзника, полагая в этом нашу военную хитрость, надо уверить их в обратном
с помощью того, кому они поверят, - вновь заговорил кардинал, обращаясь к
Рошфору.
- Кого же? - немедленно отозвался тот.
- Человека одной с ними веры, бретонского рыбака или гасконского