"Элизабет Херинг. Ваятель фараона " - читать интересную книгу автора

Вся мастерская пришла в волнение. Один подозревает другого. Только
никому не приходит в голову, что фигурки, выполненные с таким зрелым
мастерством, могли быть делом рук самого молодого из них. А Тутмос сидит,
сгорбившись над своей работой, как будто бы все это его не касается. Но ему
не по себе, ему кажется, что все живое в нем уже умерло, что его руки
движение за движением - механически выполняют какую-то мертвую работу.
Когда невозможность напасть на след виновного стала очевидной, мастеру
начали советовать:
- Беги!
Но он только пожимал плечами.
- Куда? Разве есть в нашей стране хоть одно место, где бы меня не нашли
жрецы, или такое место в пустыне, где бы меня не выследили пограничные
стражи с собаками? Что Амон ниспослал человеку, то и должен он принять.
И мастер сел на камень под навесом, погрузившись в свои мысли.
"Он хорошо относился к тебе, - шептало сердце Тутмосу. - Он никогда не
давал тебе работы больше, чем ты мог выполнить. Никогда тебя не избивал".
Тутмос должен был себя сдерживать, чтобы не вскочить с места и тут же не
броситься к ногам мастера. Его руки крепко вцепились в скамейку.
К вечеру Панефер вернулся с тремя меджаями. Мастера крепко привязали к
козлам для порки. Но когда на него обрушился первый удар, Тутмос не
выдержал.
- Не бейте его! - закричал он. - Это я виноват. И мальчик бросился на
землю к ногам Панефера. Тутмосу удалось выжить лишь благодаря проснувшемуся
в сердцах меджаев сострадания к его юности. Но едва только у мальчика зажили
раны, его отправили в каменоломню.
Смерть теперь все время стояла за плечами Тутмоса. Он был гораздо
моложе и слабее, чем это казалось очерствевшим надсмотрщикам. Сперва он
пытался избежать побоев - работал изо всех сил. Потом он с трудом таскал
ноги под тумаками и ударами бича. В конце концов упал на дороге. Когда один
из надсмотрщиков занес над Тутмосом палку, другой сказал:
- Оставь его, все равно ему больше не встать. Он уже готов.
Сколько времени пролежал он под палящими лучами солнца, в забытьи,
Тутмос не знал. В его мозгу проносились какие-то смутные картины. И когда он
почувствовал, как кто-то льет на чего воду, решил, что это дух поливает его
в потустороннем мире.
Этим духом, однако, был Иути - старый скульптор города Амона, который
приехал в карьер, чтобы выбрать камни для статуй.
- Ты ранен? - спрашивал Иути. - Тебя придавил камень?
Тутмос был слишком слаб, чтобы ответить. Он лишь сделал отрицательный
жест.
Надсмотрщики ничего не имели против того, чтобы старик погрузил
мальчика на осла и отвез его на берег реки, где стояла лодка. Но они отдали
этого уже ни на что не годного мальчика не без выкупа, с удовольствием
приняв меру зерна, которую им предложил Иути. Когда скульптор ушел, они
смеялись ему вслед:
- Дурак! Зачем он это сделал? Мальчишка все равно умрет по дороге!
Если бы спросить старика, зачем он это сделал, он, наверное, и сам бы
не мог ответить на этот вопрос. Может быть, потому, что недалеко от того
места, где он нашел Тутмоса, когда-то лежал его единственный сын,
придавленный сорвавшимся с горы камнем. Мастер не смог вернуть сына к жизни,