"Элизабет Хардвик. Я дождусь..." - читать интересную книгу авторамиру, У него был прямой нос с небольшой горбинкой, красиво очерченный
чувственный рот, волевой подбородок, придававший лицу законченность и некоторую надменность. Густые каштановые волосы - несколько длиннее, чем обычно носят мужчины, - были небрежно зачесаны назад, открывая высокий благородный лоб. Интересно, как этот невозмутимый модник поведет себя, обнаружив меня здесь, усмехнулась про себя Сьюзен. И на какую-то долю секунды ей даже захотелось, чтобы это случилось. - Располагайся, дорогая, - громко сказал Каллиган. - Через минуту я присоединюсь к тебе, мне нужно позвонить. - Кому? Глэдис? - послышался глубокий женский голос. Дама манерно растягивала слова. - Да, - сухо ответил Эдвард. Господи, он не один! - только и успела подумать Сьюзен, как снова зажурчал женский голосок. - Бедняжка Глэдис! Она бы, наверное, расстроилась, узнав, что мы здесь вдвоем. - Тебя это очень волнует? - спросил он с издевкой. - Да нет, не особенно. - Я тоже так думаю. Лучше выпей чего-нибудь, пока я разговариваю. Там справа маленький бар. - Хорошо, дорогой. Только, пожалуйста, недолго, я просто умираю от голода, - сказала дама одновременно и кокетливо, и настойчиво. Ну наконец-то они вспомнили об ужине, вздохнула с облегчением Сьюзен. Она уж было решила, что оказалась в совсем незавидном положении. Подумала, будто Эдвард Каллиган привел сюда эту женщину, что называется, поразвлечься. Как бы она чувствовала себя, запертая в тесном шкафу напротив кровати и вынужденная наблюдать то, что люди обычно скрывают от чужих глаз? Эдвард закрыл за собой дверь спальни и присел на кровать с телефоном в руках. Даже строгий вечерний костюм не мог скрыть его атлетического телосложения. Густые пряди темных волос касались белоснежного воротничка. Если бы Сьюзен так не волновалась, не дрожала от страха каким-нибудь неловким движением выдать свое присутствие, то смогла бы признать неоспоримый факт: Эдвард Каллиган был одним из красивейших представителей сильной половины человечества. К сожалению, девушке было совсем не до его неотразимой внешности. Все силы уходили на то, чтобы унять нервный озноб, и единственное, чего ей хотелось, - чтобы кроме нее в этом номере не было ни одной живой души. |
|
|