"Элизабет Хардвик. Я дождусь..." - читать интересную книгу автора

миру, У него был прямой нос с небольшой горбинкой, красиво очерченный
чувственный рот, волевой подбородок, придававший лицу законченность и
некоторую надменность. Густые каштановые волосы - несколько длиннее, чем
обычно носят мужчины, - были небрежно зачесаны назад, открывая высокий
благородный лоб.

Интересно, как этот невозмутимый модник поведет себя, обнаружив меня
здесь, усмехнулась про себя Сьюзен. И на какую-то долю секунды ей даже
захотелось, чтобы это случилось.

- Располагайся, дорогая, - громко сказал Каллиган. - Через минуту я
присоединюсь к тебе, мне нужно позвонить.

- Кому? Глэдис? - послышался глубокий женский голос. Дама манерно
растягивала слова.

- Да, - сухо ответил Эдвард.

Господи, он не один! - только и успела подумать Сьюзен, как снова
зажурчал женский голосок.

- Бедняжка Глэдис! Она бы, наверное, расстроилась, узнав, что мы здесь
вдвоем.

- Тебя это очень волнует? - спросил он с издевкой.

- Да нет, не особенно.

- Я тоже так думаю. Лучше выпей чего-нибудь, пока я разговариваю. Там
справа маленький бар.

- Хорошо, дорогой. Только, пожалуйста, недолго, я просто умираю от
голода, - сказала дама одновременно и кокетливо, и настойчиво.

Ну наконец-то они вспомнили об ужине, вздохнула с облегчением Сьюзен.
Она уж было решила, что оказалась в совсем незавидном положении. Подумала,
будто Эдвард Каллиган привел сюда эту женщину, что называется, поразвлечься.
Как бы она чувствовала себя, запертая в тесном шкафу напротив кровати и
вынужденная наблюдать то, что люди обычно скрывают от чужих глаз?

Эдвард закрыл за собой дверь спальни и присел на кровать с телефоном в
руках. Даже строгий вечерний костюм не мог скрыть его атлетического
телосложения. Густые пряди темных волос касались белоснежного воротничка.
Если бы Сьюзен так не волновалась, не дрожала от страха каким-нибудь
неловким движением выдать свое присутствие, то смогла бы признать
неоспоримый факт: Эдвард Каллиган был одним из красивейших представителей
сильной половины человечества. К сожалению, девушке было совсем не до его
неотразимой внешности. Все силы уходили на то, чтобы унять нервный озноб, и
единственное, чего ей хотелось, - чтобы кроме нее в этом номере не было ни
одной живой души.