"Элизабет Хардвик. Она любит скорость" - читать интересную книгу автора

женщиной, раз ваш отец в нее влюбился. И, кроме того, она произвела на свет
удивительно красивую дочь.
- Это что, лесть, Кевин? - поддразнила Саманта.
- Вовсе нет, - отозвался он. - Физическая красота сразу бросается в
глаза - это очевидно.
- В отличие от красоты внутренней? - с вызовом спросила Сэм.
- Внутреннюю красоту, как известно, разглядеть гораздо труднее, -
согласился Кевин, и в его голосе послышались стальные нотки.
Разговор принимал слишком серьезный оборот, это вовсе не входило в
планы Саманты на сегодняшний вечер, и она нахмурилась. Однако Кевин
продолжал вопросительно смотреть на нее, и девушка со вздохом начала
рассказывать:
- Мама была одной из тех счастливых женщин, в ком внешняя красота
сочетается с внутренней. Она была миниатюрная, с темно-каштановыми волосами,
которые при определенном освещении казались совсем черными, а на солнце были
почти медными, как мои. У нее были правильные, почти кукольные черты лица, -
с грустью вспомнила Саманта. - Но люди тянулись к ней не из-за внешности.
Она была редким человеком, умевшим приносить другим радость и видеть в людях
только хорошее. Строго говоря, - решительно закончила Саманта, - мама была
полной противоположностью мне.
Кевин ответил не сразу, несколько секунд он внимательно вглядывался в
лицо девушки.
- Вам ее по-прежнему не хватает, - наконец произнес он.
Саманта вздрогнула, охваченная печальными воспоминаниями. Мама умерла,
когда ей было семнадцать лет. До этого она купалась в материнской любви, ей
было так хорошо, уютно и покойно в мамином мире, наполненном солнечным
светом и смехом. Разумеется, она тосковала по матери! Однако обсуждать эту
тему с Кевином Ридом она категорически не желала.
- Надо быть бесчувственным чурбаном, что бы не переживать из-за смерти
матери, - уклончиво отозвалась Саманта.
Кевин кивнул.
- А моя мать вырастила меня и двух моих сестер совершенно одна. Отец
умер, когда я был совсем маленьким.
Этого Саманта знать не желала. Она вообще не хотела ничего знать о его
личной жизни. Чем более приветливо и непринужденно держался Кевин, тем
большей стервой она себя ощущала. А это никуда не годилось.
- Жизнь вообще иногда бывает жестокой, правда? - нарочито небрежно
произнесла Саманта. - Что вы будете есть? - И она взяла со стола меню.
Этот разговор о матерях подействовала на нее сильнее, чем она готова
была себе признаться. Свою мать она любила до самозабвения, а в одной
короткой фразе Кевина прозвучало такое искреннее восхищение его матерью, что
Саманта не придумала ничего более стоящего, чем ляпнуть очередную грубость.
Но ее переживания о смерти мамы были глубоко упрятаны от всего мира, она и
думать-то решалась об этом только наедине с собой, а уж обсуждать их с едва
знакомым мужчиной было немыслимо.
- Я буду спагетти, а потом креветки с чесноком, - объявил Кевин, изучив
меню и откладывая его в сторону. - Если, конечно, вы не возражаете. Нет
ничего хуже, когда кто-то рядом дышит на тебя чесноком, если ты сам при этом
его не ел, - пояснил он в ответ на ее недоуменный взгляд.
Саманта нахмурилась. Она была исполнена решимости держаться с ним