"Титания Xарди. Лабиринт розы " - читать интересную книгу автора

скажет. К тому же было так приятно выбраться из больничного здания, где твои
чувства и переживания становятся всеобщим достоянием, и наедине с собой
предаться кое-каким размышлениям. Такие дни стали для нее чудом, и она
намеревалась продлить их, насколько возможно.
Терпеливо ожидая операции на сердце - слишком серьезной и потенциально
опасной, так что не хотелось даже задумываться о ней,- готовая к переводу в
Хэрфилд в любой момент, как только представится для этого возможность, Люси,
потрясенная красотой осенней природы, чувствовала себя сегодня заново
рожденной. Китс был прав: среди времен года осень удается Англии лучше
всего. Ее убаюкивало жужжание шмелей и газонокосилок, гуление младенца
неподалеку и, главное, отсутствие уличного грохота.
Созерцая округу в это погожее сентябрьское утро и вчитываясь в строчки
"Прощания, возбраняющего печаль" из потрепанного томика Джона Донна, Люси
проникалась нежданной надеждой:

Как шепчет праведник: пора! -
Своей душе, прощаясь тихо,
Пока царит вокруг одра
Печальная неразбериха,
Вот так безропотно сейчас
Простимся в тишине...[2]

28 марта 1609 года, на излучине реки близ Лондона

В уединенном особняке на берегу Темзы умирает старик. Он был другом и
единомышленником синьора Бруно - философ и ученый, книжник и мудрец.
Возможно, теперь он один и остался из тех, кто был посвящен в удивительные
тайны Бруно. Великая королева Елизавета была ему вместо крестницы и долгие
годы держала в поверенных, называя своими "глазами", но не так давно и сама
сошла в могилу. Ее преемник, угрюмый шотландский король, помешан на
призраках и демонах и опасается, как бы кто-нибудь не нашел способа оспорить
его власть. Последние несколько лет старик коротает дни здесь, в бывшем доме
своей матери.
Ночь для мартовского равноденствия выдалась слишком туманной. Фонари
словно выскакивают из мглистой завесы по мере того, как лодка, влекомая
приливом, мерно движется вверх по реке от Челси до Мортлейка. На скудно
освещенный причал неловко спрыгивает закутанная фигура и тут же направляется
к дверям. Низенькая чопорная женщина неопределенных лет проводит молодого
человека во внутренние покои, в комнату его старого учителя. Он входит так
стремительно, что пламя свечей колеблется и едва не гаснет.
- А, мастер Сондерс,- тихо говорит старик.- Я знал, что ты не
откажешься прийти, хотя я долго колебался, прежде чем просить тебя об
услуге. Увы, всем остальным я не доверяю.
- Ваша милость, прискорбно видеть вас в таком состоянии. Вы, вероятно,
ждете от меня помощи в приготовлении к последнему долгому путешествию, о
котором говорили вам ангелы?
Старик улыбается натужно, но не без иронии:
- Путешествию, говоришь? Да, я достаточно пожил. По правде сказать, мне
давно туда пора. Послушай же меня внимательно, Патрик. Я и вправду умираю,
мне уже немного осталось. Нет времени отвечать на вопросы, которые ты