"Стивен Хантер. Второй Салладин" - читать интересную книгу автора

более сотни человек. Мы видели тень, плывущую по земле, и слышали рев
двигателей, но сам самолет разглядеть не могли - слишком яркое было солнце.
Апо, старший сын Улу Бега, прятался рядом со мной.
По ночам было очень холодно. Мы жались друг к другу в пещерах и
ущельях, но все равно боялись разводить костры. Именно в такие минуты я
острее всего чувствовала свое одиночество. Я ведь не была курдкой. Я была
американкой, глупой американкой, застрявшей там, где делать ей было нечего.
Я считала, что надеяться нам не на что. Мы передвигались пешком, силы и
продовольствие иссякали. Мулов не было. Мы преодолели невообразимое
расстояние, столь же невообразимое расстояние нам еще предстояло преодолеть,
нас преследовали люди на машинах, и эти люди были намерены нас убить.
Как-то я подслушала разговор мужчин. Они говорили, что мы обречены. Все
кончено. Нам не выбраться. Улу Бег возражал. Он сказал, что у нас есть
друзья. Друзья Джарди. Друзья Джарди помогут нам.
Мы почти пришли. Я спросила Улу Бега, сколько еще идти. Он указал на
просвет между двумя горами прямо впереди.
Улу Бег попросил меня сопровождать его на переговорах с иранцами.
Мы прошли по тропке и поднялись на пыльную скалу, он и я. Тропка бежала
вверх, к перевалу, и мы пробирались между неприступными утесами. Мне с
трудом удавалось не отставать. Я задавалась вопросом, как смогут преодолеть
последнюю, самую трудную часть подъема дети.
Мы были так близко! Скоро весь этот кошмар останется позади! Но я
ужасно боялась, вдруг что-нибудь произойдет, в самом конце, так близко к
спасению.
Мы перевалили через гребень горы. Перед нами простиралась выжженная
земля. На ней ничего не росло. На многие мили окрест все было мертво. Не
было ни растительности, ничего живого. То была зона дефолиации, полоса
земли, которую иракцы залили химикатами, чтобы повстанцы не могли перейти
границу и пополнить запасы в Иране. Я разглядела залитый цементом ручей.
Мы двинулись вперед. Если бы появился русский самолет или вертолет и
застал нас на открытой местности, нам пришел бы конец. И все же мы не могли
позволить себе такую роскошь, как дожидаться наступления темноты. Мы
пробирались по этой пустыне до тех пор, пока наконец несколько часов спустя
впереди не показались колючая проволока и пограничный пункт - и зелень.
Пограничный пункт представлял собой приземистое блочное здание, рядом с
которым развевался на флагштоке иранский флаг. Неподалеку стояло несколько
военных машин.
Мы поспешили к заставе. Там заметили наше приближение и были наготове.
Дежурный офицер, молоденький майор, держал себя очень чопорно и корректно.
Звали его майор Меджхати - это имя красовалось на нашивке его мундира, на
груди. Форма на нем была накрахмалена до хруста.
Он спросил меня на фарси, не американка ли я. Я ответила утвердительно.
Он решил, что я похожа на американку, несмотря на то что одета я была как
курдка. Он провел в Америке год и знал, как выглядят американские женщины.
Я объяснила, что в скором времени подойдут сто человек, что среди них
есть раненые и дети и все они голодны и измучены. Их преследуют иракцы на
русских танках, сказала я ему.
Он спросил меня, из каких краев я родом. Не знаю уж, зачем ему
понадобилось это знать. Я ответила.
Он считал Бостон приятным городом. Меджхати поведал мне, что учился в