"Кристин Ханна. Надеюсь и люблю " - читать интересную книгу автора

придать ему уверенность. - Может, поедем куда-нибудь и пообедаем?
- Я только переоденусь, - кивнул Брет.
Лайем снова обнял его. Сын прижался к его груди и тихо, жалобно
заплакал. Отцовское сердце было готово разорваться от боли и сострадания.

Глава 3

Джейси вернулась домой раньше, чем предполагал Лайем. Она выглядела
усталой: не сказав ни слова, поцеловала его в щеку и пошла к себе в комнату.
Убедившись, что дети спят, Лайем вошел в кабинет Микаэлы и зажег свет.
Первое, на что он обратил внимание, был ее запах - свежий, как весенний
дождь. Стол был завален кипами бумаг. Он прикрыл глаза и живо представил
себе, как жена сидит за столом с чашкой дымящегося французского кофе в руке
и набирает на компьютере письмо в очередную организацию по защите животных.
В обычной ситуации она подняла бы на него глаза и улыбнулась. В
Скайкомиш есть кобыла, которую уморили голодом до такого состояния, что она
не может подняться на ноги... У нас в конюшне найдется для нее место?
Лайем подошел к столу и сбросил с кресла пачку газет. Они упали на пол
с громким шелестом. Он подсел к компьютеру, вошел в Интернет на сайт "Травмы
головы".
В течение часа он был погружен в атмосферу страданий других людей и
заполнил четыре листа в блокноте полезной информацией - сведениями о врачах,
книгах, медикаментах. Его интересовало все, что могло быть полезным. Но в
глубине души он понимал, что в этой ситуации остается только одно - ждать...
Лайем выключил компьютер, даже не удосужившись выйти из программы.
Спустившись вниз, он налил себе двойную текилу - такой вольности он не
позволял себе уже два года, с тех пор как напился в Легион-Холле. Он осушил
бокал залпом, но ничего не почувствовал. Разочарованный тем, что мир
по-прежнему давил на него своей тяжестью, он повторил дозу. Наконец боль в
виске стала стихать, все поплыло перед глазами, горький комок, сдавивший
горло, пропал, и из глаз потекли горячие слезы.
Лайем подошел к большому окну, из которого открывался прекрасный вид на
пастбища. Там паслись лошади, спасенные и выхоженные Микаэлой; они попали в
их конюшни из разных уголков штата, с брошенных и обанкротившихся ферм.
Когда они появлялись здесь, на них было больно смотреть - отощавшие,
покалеченные, несчастные. Но Микаэла дала им вторую жизнь, новый дом, в
котором они были согреты теплом ее сердца. Именно это тепло он ценил в жене
больше всего.
Но когда он говорил ей об этом в последний раз? Черт побери, как давно
это было!
Слова никогда с легкостью не слетали у него с языка. Он не скупясь
демонстрировал свою любовь, но слова сами по себе тоже значили очень много.
Лайем напрягся и постарался вспомнить, когда в последний раз говорил жене,
что она - его солнце, его луна, его мир.
Он выпил еще и плюхнулся на диван. Господи, она может умереть...
Нет! Он не имеет права даже допускать такой мысли. Майк скоро очнется,
придет в себя, и они все вместе посмеются над тем, как испугали друг друга.
Он снова и снова вспоминал дорогу в больницу, запах разогретого
асфальта, тревожное трепетание листвы...
Лайем закрыл глаза, а когда открыл, то увидел ее рядом с собой на