"Ширл Хенке. Рай земной ("Открытие" #1) " - читать интересную книгу автора

иудаизм и спрятал у себя в доме еврейскую женщину и ее новорожденного
ребенка. Его проклятый брат, Исаак Торрес, улизнул, сохранив себе жизнь и
богатство, но фальшиво принявший крещение Бенджамин не будет таким образом
глумишься над Господом.
Торквемада встал на колени перед маленьким алтарем в своих покоях,
осенил себя крестом и сложил руки для молитвы. Перед тем как допрашивать
осужденного, он всегда проходил через этот ритуал, моля Бога, чтобы тот
помог ему искоренить ересь и разложение всех, кто предал свою веру во имя
закона Моисеева. Кроме нескольких избранных, таких, как он сам, люди, у
которых были предки-евреи, не могли осознать красоту истинной веры.
Торквемада боялся за короля, для которого, как знал инквизитор,
интересы династии и политики были превыше бессмертной души. Но Фердинандом
можно было управлять объединенными усилиями королевы и великого инквизитора.
Почти целый час он истово молился, потом, пошатываясь, поднялся. Колени его
болели, поэтому он позволил молодому монаху помочь ему взойти на высокий
помост, где on будет сидеть, когда перед ним предстанет Торрес.
Опустившись в жесткое дубовое кресло, Торквемада проворчал монаху,
чтобы ввели обвиняемого. Спокойная уверенность Бенджамина вызвала зависть в
инквизиторе, как и внешность. Несмотря на все ухищрения и тайное
самобичевание, он, похоже, никак не мог расстаться с жирком, который
покрывал его тело. У него, представителя благородного кастильского рода, был
облик мясника, в то время как этому еврею присуще утонченное изящество
герцога.
- Похоже, вас задела тяжесть обвинения, выдвинутого против вас,
поистине весьма серьезного, дон Бенджамин, - холодно сказал Торквемада.
Уверяю вас, брат Томас, я этим очень обеспокоен, и особенно моя семья,
которая была несправедливо арестована вместе со мной. Мои жена и дочь не
имеют никакого отношения к тому, что я лечил больную еврейку, - произнес
Бенджамин, изо всех сил стараясь быть спокойным.
- Значит, вы признаете, что нарушили закон, помогая еврейке после того,
как она была изгнана. - Томас наклонился вперед, сидя в кресле.
Бенджамин передвинул громоздкие кандалы, которые, казалось, вот-вот
потянут вниз его тонкие плечи.
- Я врач. Женщина упала возле стены, она была в тягости и должна была с
минуты на минуту родить. - Он немного помолчал, а потом губы его тронула
добрая улыбка. - Почти как Святая Матерь Божья на пути в Вифлеем. Она тоже
была еврейкой, брат Томас.
Торквемада встал. Гнев переполнял его. Это богохульство! - выкрикнул
он.
- Разумеется, я не это имел в виду. Молодая женщины, была при смерти.
Да, она еврейка, но при этом была слишком больна, чтобы покинуть Кастилию
вместе со своей семьей. Как врач я был обязан, по данному мною обету,
оказать ей помощь. Ни у одного мужчины или женщины я не спрашиваю, какую
религию они исповедуют, перед тем как приступаю к лечению.
- Вы - обращенный. Иметь дело с евреями значит впадать в вашу старую
ересь, - прогремел Торквемада.
- Я не сделал ничего, чем бы навредил своему крещению, но я виновен в
том, что предоставил кров женщине, - которая умерла бы, если бы я не
позаботился о ней и ее ребенке. Пусть меня судит королевский суд за это,
если это уголовное преступление. Это дело не находится в юрисдикции святой