"Тая Ханами. Право быть человеком ("Заметки забияки" #2) " - читать интересную книгу автора

теплокровного млекопитающего, отношения с боевым другом и товарищем тоже
стали теплее некуда. Идти никуда не хотелось. А надо было - конференция
скоро должна была начаться.
И она началась, и было это поистине ужасно. Во-первых, потому, что мы
пришли чуть ли не самыми последними, и нам пришлось довольствоваться теми
местами, что остались (хорошо хоть, они были рядом). И теперь мне постоянно
приходилось поворачиваться назад, чтобы увидеть то, что показывали на белом
экране, расположенному строго за моей спиной, а потом поворачиваться
обратно, и записывать слова ораторов. Микрофона у меня по-прежнему не было.
У боевого друга и товарища его тоже не оказалось. И, вообще, поначалу он
смотрел на мои каракули с величайшим изумлением. Потом усмехнулся. Я пожала
плечами - пусть хоть кому-то от моих мучений будет хорошо.
А было мне, и впрямь, не по себе. И, чем дальше, тем больше. Если на
прошлой конференции выступали зомбированные Америкой подростки, то на этой
крутили абсолютно зверский фильм про зверское убийство коров: на переносном
экране нарочито-грубые мужланы мучили буренок в особо изуверских формах.
Иногда кадры с крупным замученным рогатым скотом сменялись кадрами про
терпящих бедствие от рук людей маленьких пушных животных. Причем, было
совершенно непонятно, для чего так издеваться над зверьками - после того,
какой обработке подвергалась их шкурка, ее явно было невозможно использовать
в каких-либо коммерческих целях. Сквозь отвращение и омерзение ко мне пришло
понимание, что фильм инсценирован. Оставалось только понять, с какой целью.
Я отвернулась от экрана, нашла лица ярых защитников прав животных,
сидевших напротив меня. И впервые за последние полчаса изумилась
по-настоящему. Сказать, что организаторы упивались жутким зрелищем орущих не
по-телячьи буренок, значит не сказать ничего. Физиономии этих заявленных
вегетарианцев были, как одна, перекошены в каком-то оргазмическом экстазе,
глаза горели вожделением и торжеством.
"Э, ребята", - подумала я. - "Что-то с вами не то. Посмотрю-ка я на вас
по-другому".
Так и есть, из пяти человек трое явно были эмпатами, причем не самого
светлого свойства, остальные с ними резонировали. Сидели, эксгибионисты
хреновы, и в наглую, никого не стесняясь, млели от букета грязных эмоций.
А мне меньше всего захотелось писать информационную заметку,
начинающуюся словами "семнадцатого сентября сего года в Центральном Доме
Журналиста состоялась конференция, посвященная защите животных, в ходе
которой прессе рассказали о..."
Но что же делать? Мое личное мнение опять окажется никому ненужным, и
меня заставят писать весь этот бред про коров убиенных. Я посмотрела на
металлиста. Тот, с очевидной гримасой отвращения на лице, осуществлял
портретную съемку. Что и говорить, морды действительно были живописными.
И тут на меня снизошло озарение в виде полузабытого студенческого
фольклора: "Если интеграл не берется, его нужно взять силой".
Тогда мне это казалось в меру остроумным, сейчас же - более чем
спасительным.
Я выбрала эмпата с мимикой побогаче, внушила ему, что все кругом свои,
настало время для свободного выражения чувств. Получилось! Тот, отбросив
ложную скромность, с вожделением потянулся руками к ширинке. Аудитория
ожила, загалдела, защелкала фотоаппаратами.
Покончив с ним, я потянулась мыслью к худощавой девице. Эта оказалась