"Кнут Гамсун. Соки земли " - читать интересную книгу автора

деревянные корыта при дневном свете. Все улучшалось и светлело, ох, Господи!
Он никогда не молился по молитвеннику, но мысли его часто обращались к богу,
без этого нельзя было обойтись, он был сама искренность и трепет. Звездное
небо, шелест в лесу, одиночество, глубокий снег, тайные силы на земле и над
землей возбуждали в нем глубокие и набожные мысли много раз в сутки; он был
греховен и богобоязнен, по воскресеньям умывался в честь праздника, но
трудился, как в другие дни.
Пришла весна, он обработал свой маленький участок и посадил картошку.
Скота прибавилось, обе козы принесли по паре козлят, с взрослыми и
молодняком стало в пустоши семь коз. Он расширил хлев с запасом на будущее и
вставил в нем также два окна. Светлело, и удавалось во всех смыслах.
И наконец однажды явилась помощница. Она долго бродила взад-вперед по
косогору, не отваживаясь подойти; уж завечерело, когда она насмелилась, но
под конец все-таки пришла - крупная, кареглазая девушка, очень плотная и
грубая, с здоровенными увесистыми руками, в лопарских комагах, хотя сама
была и не лопарка, и с мешком из телячьей кожи за спиной. На вид она
казалась уж в летах, этак, не в обиду будь сказано, под тридцать. Бояться ей
было нечего, но она поклонилась и торопливо промолвила:
- Мне надо за перевал, оттого я и пошла этой дорогой.
- А-а, - сказал мужчина. Он понял не все, она говорила неясно и
вдобавок отворачивала лицо.
- Да, - сказала она. - А путь страсть какой дальний!
- Да, - ответил он. - Ты через перевал?
- Да.
- Зачем тебе туда?
- У меня там родня.
- Вот как, - у тебя там родня. Как тебя зовут?
- Ингер. А тебя?
- Исаак.
- Ну-у! Исаак. Это ты здесь живешь?
- Да, живу вот здесь, как сама видишь.
- Пожалуй, тут не плохо, - промолвила она одобрительно.
Он был малый не промах и тут же сообразил, что пришла она по
чьему-нибудь сказу, да, пожалуй, и просто вышла из дому третьего дня и
прямехонько сюда.
Может, она слышала, что ему нужна работница.
- Зайди, дай передохнуть ногам, - сказал он.
Они вошли в землянку, поели ее припасов и попили его козьего молока;
потом она сварила кофею, который принесла с собой в пузырьке. Они угостились
кофеем перед сном. Он лег, а ночью в нем вспыхнуло желанье, и он взял ее.
Утром она не ушла, не ушла и во весь день, а суетилась, доила коз,
вычистила мелким песком кастрюли и навела чистоту. Она так и не ушла. Ее
звали Ингер. Его звали Иссак.
И вот, для одинокого мужчины наступила новая жизнь.
Правда, жена его говорила неясно и упорно отворачивалась от людей,
стесняясь своей заячьей губы, но на это нечего жаловаться. Не будь этого
обезображенного рта, она наверно, никогда не пришла к нему, заячья губа была
его счастьем. А сам-то он разве уж совсем без всякого порока?
Бородатый и необыкновенно коренастый, Исаак был похож на страшный
мельничный жернов, а мимо окна он носился словно смерч. И у кого еще была