"Кнут Гамсун (Педерсен). Странник играет под сурдинку" - читать интересную книгу автора

Вестланна в кои-то веки понадобится продать дом, там это считается
незаурядным событием, местные жители собираются на мосту и шушукаются,
сблизив головы. Здесь же, в нaшем маленьком городе, лишенном всякой
надежды, никто и ухом не поведет, когда та или иная усадьба выпадает из
ослабевших рук. Сегодня мой черед, завтра настанет твой! А людям и горюшка
мало.

Инженер Лассен зашел ко мне в комнату.
- Надень-ка шапку и ступай на станцию, надо принести чемодан,- говорит он.
- Нет,- отвечаю я.- Не пойду.
- Не пойдешь?
- Не пойду. На это есть носильщик. Я охотно уступлю ему чаевые.
Этого хватило с лихвой, ведь инженер был очень молод. Он смотрел на меня и
молчал. Но, будучи человеком настырным, от своего не отступился, только
переменил тон.
- Мне хотелось бы, чтобы это сделал именно ты,- сказал он,- не убудет
тебя, если ты принесешь чемодан.
- Вот это другой разговор. Коли так, схожу.
Я надел шапку и готов идти; он вышел первым, я за ним. Минут через десять
прибыл поезд. Весь он состоял из трех вагонов-коробочек, несколько
пассажиров вышли из переднего вагона, а из последнего вышла дама. Инженер
поспешил к ней и помог ей спуститься.
Я не очень внимательно следил за происходящим. На даме была вуаль и
перчатки, она передала инженеру желтое летнее пальто. Она казалась
смущенной и тихим голосом произнесла несколько слов; но, заметив, что
инженер держится уверенно и развязно и даже просит ее поднять вуаль, она
тоже расхрабрилась и вуаль подняла.
- Ну как, теперь узнаешь? - спросила она у него.
Тут и я насторожился, я узнал голос фру Фалькенберг, я обернулся и
взглянул ей в лицо.
Ах, как тяжко стариться, как тяжко быть отставным человеком. Едва поняв,
кто передо мной, я мог думать только об одном - о себе, состарившемся, о
том, как бы мне стоять попрямее, как бы поклониться учтивее. За последнее
время я обзавелся блузой и брюками из коричневого плиса, обычным на юге
костюмом для рабочего, и костюм этот был всем хорош, но, как на грех, я
именно сегодня не надел его. До чего ж это меня раздосадовало, до чего
огорчило. Покуда эти двое разговаривали, я пытался понять, зачем инженеру
понадобилось тащить на станцию именно меня. Может быть, он просто пожалел
какой-нибудь там скиллинг на чаевые носильщику? Или захотел похвастаться,
что вот, мол, у него есть собственный слуга? Или сделать ей приятное,
чтобы ее с первой минуты окружали знакомые лица? Если последнее, то он
ошибся в своих расчетах: когда фру увидела меня, она даже вздрогнула,
неприятно пораженная этой встречей в таком месте, где она надеялась
укрыться от чужих глаз. Я слышал, как инженер ее спросил: "Видишь, кто
это? Вот он-то и понесет твой чемодан. Давай сюда квитанцию". Но я не
поклонился. Я отвел глаза.
Потом я в тайниках жалкой душонки своей одерживал верх над инженером, я
думал: ох, как она должна сердиться на него за подобную бестактность. Он
навязывает ей общество человека, которому она давала работу, когда у нее
был свой дом; но этот человек сумел доказать ей всю возвышенность своей