"Кнут Гамсун (Педерсен). Странник играет под сурдинку" - читать интересную книгу автора

толково потрудился на своем маленьком участке, вид этого уютного домика в
лесу наполняет меня удивительным спокойствием. Чуть поодаль, за домом и
коровником, негромко шумит лес, здесь все больше лиственные деревья, и
осиновая листва издает шелковистый шорох.
Я ухожу. Близится вечер, замолкли птицы, погода мягкая, голубые нежные
сумерки.
- Сегодня вечером мы все будем молоды! - громко и отчетливо говорит
мужской голос в кустах сирени. - Пойдемте танцевать на выгон.
- А помните, какой вы были в прошлом году? - отвечает голос фру
Фалькенберг. - Вы были милый и юный и ничего подобного не говорили.
- Да, в прошлом году я ничего подобного не говорил. Подумать только, что
вы это запомнили. Hо и в прошлом году вы однажды выбранили меня. "Как вы
прекрасны сегодня вечером", - сказал я. "Нет, - ответили вы, - моя красота
давно ушла, но вы совсем как дитя, и я прошу вас не пить так много", -
сказали вы.
- Да, так я говорила, - с улыбкой признается фру Фалькенберг.
- Так вы говорили. Но это неправда: мне лучше знать, прекрасны вы или нет,
недаром я целый вечер любовался вами.
- О, дитя, дитя!
- А сегодня вечером вы еще прекраснее.
- Кто-то идет.
В кустах сирени двое - фру Фалькенберг с приезжим инженером. Увидев, что
это всего-навсего я, они как ни в чем не бывало возобновляют прерванный
разговор, будто меня здесь нет. Так уж устроен ум человеческий. Хотя я
только о том и мечтал, чтобы меня оставили в покое, теперь мне досадно,
что эти двое так откровенно мной пренебрегают. У меня уже седая голова,
думается мне, неужели мои седины не заслуживают уважения?
- Да, сегодня вечером вы еще прекраснее,- повторяет инженер.
Я поравнялся с ними, я спокойно здороваюсь и прохожу мимо.
- Я только хотела вам сказать, что все это ни к чему, - отвечает фру и тут
же кричит мне вдогонку: - Вы что-то потеряли!
Потерял? На дороге лежит мой носовой платок, я нарочно уронил его; я
возвращаюсь, поднимаю платок, благодарю и ухожу.
- Не отвлекайтесь из-за пустяков, - восклицает инженер.- Какой-то мужицкий
платок с красными цветочками. Идемте лучше в беседку!
- Беседка по ночам заперта, - отвечает фру. - Или там кто-нибудь есть.
Остального я не слышу.
Жить я буду в комнате над людской. Единственное открытое окно моей комнаты
смотрит как раз в заросли сирени. Поднявшись к себе, я слышу, что те двое
все еще продолжают разговаривать в зарослях, но не слышу о чем. Почему это
беседка заперта по ночам и кто завел такой порядок, - рассуждаю я про
себя. Наверно, какая-нибудь продувная бестия смекнула, что, если всегда
держать дверь на запоре, можно будет однажды без особого риска наведаться
туда в приятном обществе, запереть за собой дверь и провести там время.
Вдали, на дороге, по которой я только что пришел, показались еще двое, это
толстый капитан Братец и пожилая дама с шалью. Должно быть, они сидели
где-то в роще, когда я шел мимо, и я мучительно стараюсь вспомнить, не
разговаривал ли я на ходу сам с собой.
Вдруг я вижу, как инженер выскакивает из-за кустов и стремглав бросается к
беседке. Дверь заперта, он наваливается плечом и высаживает ее. Слышен