"Дэшил Хэммет. Крадущийся сиамец ("Оперативник агенства 'Континентал'" #22)" - читать интересную книгу автора

помочь, ни даже осмотреть рану. Заверив, что собирается зайти к врачу сразу
после нас, он перешел к делу. Сэм хотел спрятать у меня на время некий
предмет - за этим и пришел.
Он был не из болтливых. К тому же спешил, страдая от боли. И знал, что
отказа не встретит, а расспрашивать я не стану. Сэм пояснил, правда, что
дело не вполне законное и даже, пожалуй, опасное. Мы ведь обязаны ему
жизнью - жена и я, оба. Это случилось далеко отсюда, в Мексике, в 1916 году,
тогда мы впервые и встретились с ним. В ходе беспорядков в Вилле мы
оказались в плену и были на волосок от гибели, когда Моллой, который
промышлял в тех краях контрабандой оружия и имел немалый вес среди бандитов,
освободил нас.
Поэтому сейчас, когда он обратился с просьбой, задавать вопросы было
неудобно. Я согласился, и он вручил мне сверток - небольшой, с буханку
хлеба, но куда как тяжелее. Коричневую бумагу, в которой был сверток, мы,
разумеется, развернули - сразу после ухода Сэма. Но под ней обнаружилась
более основательная упаковка: парусина, стянутая шелковой бечевой и даже
опечатанная. Поэтому и не довелось узнать, что внутри. Мы отнесли сверток в
кладовку и завалили старыми журналами.
Позднее, примерно без четверти полночь, - я уже несколько минут лежал в
постели, но еще не уснул, - до спальни донесся шум отсюда, из этой комнаты.
В доме у нас никакого оружия нет, нет даже чего-нибудь вроде оружия, поэтому
я достал из стенного шкафа эту вот палку, - он указал на стол, где лежала
ореховая трость, - и отправился выяснять причину шума.
Прямо из дверей спальни я увидел силуэт. Мне было легче разглядеть
непрошеного гостя, чем ему меня, - он стоял напротив окна. То есть находился
между окном и мной и в лунном свете был виден вполне отчетливо. Я ударил его
тростью, но с ног сбить не сумел. Злоумышленник пустился наутек. Совершенно
необдуманно, забыв, что он может быть не один, я бросился в погоню и тут же
был наказан. Как только я выбежал за дверь, второй грабитель прострелил мне
ногу.
Я рухнул как подкошенный. Пока пытался подняться, двое грабителей
втащили сюда же мою супругу. Всего их оказалось четверо. Они были среднего
роста, смуглые, но не так чтобы слишком. Для меня само собой разумелось, что
это сиамцы, так как именно о сиамцах толковал Моллой. Они зажгли в комнате
свет, и один из них, по виду главарь, спросил у меня: "Где есть это?"
Он говорил с ужасающим акцентом, но понять его было несложно. Конечно
же, я сообразил, что они явились за сокровищем Моллоя, но упорно
придерживался роли несведущего. Их главарь настаивал, что нет никаких
сомнений - Моллой мог оставить "это" только здесь, в нашем доме, правда,
называл он его почему-то Доусоном. Я отвечал, что знать не знаю никакого
Доусона и никто здесь ничего не оставлял, заодно пытаясь понять, что же
такое они ищут. Но и здесь меня постигла неудача - предмет своих поисков они
называли только словом "это".
Грабители оживленно переговаривались между собой, но естественно, я ни
слова из их беседы не понял. Затем трое вышли на поиски, оставив одного
головореза, вооруженного пистолетом Люгера, караулить. До нас доносились
звуки обыска, затянувшегося почти на час. Наконец тот, кого я окрестил про
себя главарем, вернулся и что-то сообщил нашему стражу. Оба выглядели очень
довольными. "Не есть благоразумно покидать скоро эта комната", - бросил
главарь напоследок, и они захлопнули за собой дверь.