"Эдмонд Гамильтон. Тот, у кого были крылья" - читать интересную книгу автора

поворачиваться, кружиться, опускаться, несмотря на то, что пока его движения
были неуклюжи и иногда его даже заносило и заваливало набок.
Когда наконец Дэвид Рэнд приземлился напротив доктора, быстро сложив
крылья, глаза мальчика светились невероятной радостью.
- Я могу летать! - воскликнул он.
Доктор Харриман согласился с ним:
- Да, Дэвид, ты можешь летать. Я знаю, что не могу запретить тебе
этого, но тебе не следует покидать пределы острова, и ты должен быть очень
осторожным в воздухе.
К тому времени, как Дэвиду исполнилось семнадцать лет, уже давно не
было необходимости напоминать ему, чтобы он был осторожным. Он чувствовал
себя в воздухе как дома.
Теперь это был высокий, стройный юноша с золотистыми волосами, а на
свою изящную фигуру он по-прежнему надевал одни шорты, так как только такая
одежда была необходима его теплокровному телу. На его проницательном лице
ярко светились голубые глаза, и оно излучало дикую, неугомонную энергию. *
Перья на его крыльях стали роскошными, блестящими и остались
бронзовыми, а длина крыльев при полном размахе составляла более десяти
футов. Когда Дэвид складывал их на спине, они щекотали ему пятки.
Постоянные полеты над островом и окружающим его океаном укрепили
мускулы на лопатках Дэвида до невероятной степени. Он проводил весь день,
паря и кружа над островом, то взлетая ввысь, то медленно опускаясь вниз,
планируя на расправленных крыльях.
В воздухе он мог догнать любую птицу. Дэвид вспугивал стаи фазанов, и
тогда его смех лился откуда-то сверху, когда он кружился, и вился, и мчался
стрелой за испуганными птицами. Он мог выщипнуть перо на хвосте у
оскорбленного этим сокола так, что птица не успевала скрыться, и бросался
быстрее этого остроклювого хищника на кролика или белку, бегущих по земле.
Иногда, когда туман окутывал остров, доктор Харриман мог слышать
звенящий, переливчатый смех из серых облаков над головой. И тогда он знал,
что Дэвид где-то там, наверху. Или он мог часами парить над освещенной
солнцем водой, затем устремиться, очертя голову, вниз и в последний момент
молниеносно расправить крылья и, едва коснувшись гребня волны и кричащих,
лакомящихся рыбой чаек, ракетой взмыть снова в небо.
До сих пор Дэвид не отлучался далеко от острова, но доктор знал по
своим собственным, не часто случающимся поездкам на материк, что всемирный
интерес к летающему юноше все еще велик. И фотографии, которые Харриман
отдавал научным журналам, более не могли утолить любопытство людей, поэтому
частенько у острова кружили катера и аэропланы с камерами в надежде
сфотографировать Дэвида Рэнда в полете.
С одним из этих аэропланов приключился случай, создавший благодатную
почву для разговоров.
К полудню, несмотря на запрет подобных полетов доктором Харриманом,
пилот и фотограф этого аэроплана добрались до острова и, не скрывая своих
намерений, стали кружить над островом, чтобы найти летающего юношу.
Если бы они подняли головы, то смогли бы увидеть парящее высоко над
ними пятнышко - Дэвида. Он наблюдал за аэропланом, испытывая одновременно и
живой интерес, и презрение. Он и до этого видел эти летающие железяки и мог
только сочувствовать и насмехаться над их жесткими, неуклюжими крыльями и
шумящими моторами, с помощью которых бескрылые люди умудряются летать. И все