Глава 9

Да, вот теперь код уже менять поздно , отстраненно подумал Тони, пока Маус одной рукой набирал пароль. Тень прикрыла его рот и щекотала края ноздрей, время от времени заползая внутрь. То ли играючи, то ли угрожающе, Тони не знал. Его мутило, но блевать с забитым ртом было не самая удачная идея.

Когда машина остановилась, Тони распахнул дверь и выскочил на стоянку, уже открыв рот для крика, чтобы позвать на помощь. Строить самого крутого ему расхотелось еще на улице Оак. Но холодная тяжесть, сковавшая лодыжки, заставила его грохнуться на землю. От боли в ладонях, порезавшихся о гравий, успешно отвлекло чувство тени, обвившей тело и заползшей в рот, заставив умолкнуть.

Маус, не торопясь запер машину, потом рывком поднял его на ноги и полудонес, полудовел его до запасного выхода на студию. Все попытки сопротивления приводили к тому, что тень затыкала ему нос, пока он не успокаивался. После первого же приступа удушья Тони убедился, что дергаться не стоит.

Дверь открылась. Широкая ладонь, прижавшаяся между лопаток, втолкнула его внутрь. Споткнувшись, он пропустил мимо ушей хлопок закрывающейся двери, но как только снова обрел равновесие, четко расслышал щелчок закрывшегося замка. Первый звук, заглушивший стук сердца. Спасение накрывалось.

Тони тщетно пытался что-нибудь разглядеть, когда Маус потащил его куда-то влево, безошибочно маневрируя между оборудованием. Судя по всему, слабого излучения от указателей выходов и разных индикаторов питания ему хватало для ориентирования. В отличии от Ли прошлой ночью он не стал включать верхний свет. Секунду…

Теням нужно хоть немного света для… резкости, надо полагать. Иначе она будет выглядеть размытой. А размытая тень должна быть слабее, ведь так? Это не относилось к тени в Маусе, а только к его настоящей тени. Которая сейчас удерживала Тони.

Он экспериментально попробовал вдохнуть ртом.

И обнаружил, что ему это удалось.

Вырвавшись из ослабшей хватки Мауса на шее, Тони побежал в дальний конец звукового павильона в сторону производственного отдела. Еще не очень поздно, максимум 21:30. Может, без четверти десять. Ай, черт! Он налетел на что-то — судя по звуку от падения, на осветительный столб — отскочил к стенке, сориентировался и прибавил ходу. Сценаристы должны были все еще сидеть в своем закутке. Ну куда им идти вечером в пятницу? Ему надо просто добежать до…

Край кожаного кресла Рэймонда Дарка с подголовником врезался ему в живот. Судорожно хватая ртом воздух, Тони грохнулся на пол, задев сиденьем плечо. Он все еще пытался вытащить ноги из-под кофейного столика, когда включился свет. Да уж, непонятно, то ли это хорошо, то ли плохо. Теперь он мог сориентироваться, чем он и воспользовался, сумев подняться на ноги, но если Маус его догонит, то…

Поддельный персидский ковер, растеленный на бетонном полу, не смягчил падение. Тони снесло в сторону, где он наткнулся на ноги Мауса, резко поднявшего его с земли.

— Закончил?

Удар коленом между ног оказался для здоровяка неприятным сюрпризом. Тони бил со всей силы, более чем готовый использовать запрещенные приемы. В его понимании человек, дерущийся честно с противником крупнее его раза в два, был идиотом. Пальцы ухватили его за шиворот, но он вывернулся.

А потом снова распластался ничком, прижавшись щекой к ковру и ощущая, как мощное колено в середины спины прижимает его к полу.

О да. Закончил.

Этот удар Маус, забыв о тенях, воспринял уже на свой счет. Защищаться было бесполезно, хотя это не значило, что Тони не пытался. Когда Маус в очередной раз рывком поставил его на ноги (три — счастливое число, да?), Тони обвис в его хватке, глядя в потолок, когда его протащили из отдела по коридору с бетонным полом в пустое помещение, где располагались декорации для гостиной. В понедельник утром здесь должны были устроить столовую в викторианском стиле, чтобы снять эпизод со званым обедом.

Затылок Тони отскочил от пола, на который его бесцеремонно уронили. Когда в голове поутих гул, парень осознал, что находится в том же самом месте и, более того, в том же самом положении, что и Ли прошлой ночью. При других обстоятельствах он возможно бы это оценил.

Врата должны открыться только через несколько часов… Час… Нескоро… Он немного сбился со времени. Так что они тут забыли? Конечно, Маус не мог отвезти его к себе домой и объясняться перед старухой, но наверняка были более подходящие для грядущего допроса места. Только если тени не понадобилось срочно позвонить домой.

Смеяться не хотелось.

Много чего не хотелось.

Тони не думал, что у него были сломаны ребра. Иначе ему было бы гораздо больней, когда Маус опустился рядом с ним на корточки и, ухватившись за перед футболки, рывком заставил сесть. Оставалось только пассивное сопротивление. И, что бы там ни говорил мистер Ганди, результатов оно приносило не больше, чем активное.

Единственное, что не пострадало у Тони, так это лицо. Судя по всему, пара синяков и сломанный нос послужат финальным штрихом. Если смотреть на это с более светлой стороны, у него появится шанс наконец-то отрубиться.

Наклонившись вперед, Тони увидел, как тень Мауса подбирается к его ногам. Значит, возвращаемся к удушению. Это они уже проходили, не так и больно. Ура.

Только тень Мауса начала отползать еще и назад — вдоль по полу, по боку кресла, вполне благонамеренно.

Две тени?

Через врата прошли семь теней.

О черт!

— Я не собираюсь выходить из машины, Ходящий в ночи, — Арра ухватила обеими руками привязной ремень. — Если я подойду слишком близко, захваченный тенью меня узнает.

— Тогда почему… — когда она повернулась к нему, Генри понял, что заканчивать вопрос нет смысла. Ужас было невозможно не заметить, ужас, сковывающий по рукам и ногам. Дальше она с ним не пойдет. — Ладно. Как мне с этим бороться?

Ее хватка слегка ослабла. Генри на секунду задумался. Неужели она верила, что ей хватит сил для того, чтобы не дать вытащить себя из машины?

— Я бы посоветовала использовать тот же свет, который вы использовали прошлой ночью.

— А это подействует, если тень по-прежнему в носителе?

— Сомневаюсь, — на секунду Арра перевела взгляд вперед. Когда она снова посмотрела на него, ее лицо приняло бесцветное выражение. — Убей носителя, и тень выйдет из тела.

— Убить носителя?

— Только не говори, что тебя это смущает, Ходящий в ночи.

— Ты никогда не убивал, чтобы выжить?

— Да, но…

— Ради силы?

— Не невинных.

— А кто решает, виновны ли они?

Еще одна ночь, вопросы от еще одного волшебника. Сходство… не играло ни малейшего значения.

— Я не убиваю невинных людей.

Волшебница пожала плечами:

— Сам решай, Ходящий в ночи. Но это единственный способ.

Тот другой волшебник тоже называл его Ходящим в ночи, используя это выражение как определение. Он повернул в сторону студийной парковки:

— Называй меня Генри.

— Как бы я тебя ни называла, я знаю, что ты… Маус.

— Что?

Она кивнула в сторону красного мустанга, около которой как раз начал припарковываться Генри:

— Это машина одного из операторов, Мауса Гилберта. Он здоровый. И сильный. Если это его захватила тень, у тебя могут быть небольшие проблемы.

Генри затормозил, переключился на нейтралку и заглушил мотор.

— Их не будет.

Он оказался у запасного входа еще до того, как мотор утих.

И мгновенно вернулся к машине.

Арра вздрогнула, когда перед ее окном замаячил бледный овал его лица. Бледный и раздраженный овал. Она опустила окно.

— Дверь заперта. Ты знаешь код?

— Откуда? — фыркнула она. — Я никогда не использую этот вход, у меня есть ключ от главной двери… А… Точно.

Замок отказывался поддаваться. Не выдержав, Генри крутанул ключ так сильно, что тот согнулся — к счастью уже после того, как механизм открылся. Он скользнул внутрь, оставив испорченный ключ в двери.

В маленьких кабинетах по обоим сторонам коридора все еще оставились люди, двое справа и трое слева. Пять сердец бились в кофейном ритме. Он отметил стук и забыл про него, продолжая идти. Дальше.

На дальних дверях были надписи, черные буквы проступали на белой офисной бумаге так четко, что даже человеческий глаз разглядел бы их в темноте. ГАРДЕРОБ. ПОЧТА. СПЕЦЭФФЕКТЫ. ЗАКРЫВАЙТЕ ДВЕРЬ.

Генри открыл последнюю дверь и обнаружил, что ему придется проискиваться мимо вешалок с одеждой. Он не слышал Тони. А должен был бы. Если только его сердце еще не перестало биться. А если перестало, то вероятность второй смерти изрядно возрастала. Проследить за запахом до следующей двери было просто. Вторая табличка: НЕ ВХОДИТЬ, ПОКА ГОРИТ КРАСНЫЙ СВЕТ.

Звуковой павильон.

Звуконепроницаемый.

Когда он распахнул дверь, перепуганный стук сердца Тони заполнил все пространство. Рыкнув, Генри ринулся к его источнику, безошибчно следуя за звуком через лабиринт стен, кабелей и оборудования. Горел свет, но он ему был не нужен. Ужас Тони служил и указателем, и стимулом.

Генри увидел его на полу под вратами. Тони полусидел, полулежал в объятииях крупного парня. Пародия на нежную сцену. Упираясь в пол пятками, он царапал мясистые руки, обвившиеся вокруг его груди.

Генри успел пробежать еще один шаг.

И увидел полоску тени на глазах Тони.

Два шага.

Тень исчезла.

Три шага.

Тони перестал сопротивляться. Пауза между двумя ударами сердца, и ритм снова вернулся к нормальному.

Парень — Маус — отпустил его. Склонив голову набок, Тони подобрал ноги и, скрестив их, сел на бетонном полу. Потом поднял голову и встретил взгляд Генри.

— Я тебя вижу, Ходящий в ночи.

Генри рывком преодолел оставшееся расстояния и остановился у скрещенных ног Тони.

— Для справки, я не дам тебе это остановить, — добавило то, что уже не было Тони. Маус неторопливо поднялся.

В своем веке Генри считался невысоким. В этом — просто низким. Маус, вернее тень, занимающая его тело, буквально нависала над ним.

— Над нами ты невластен, Ходящий в ночи.

Генри опустил взгляд на Тони, потом перевел его на Мауса, улыбнулся и поднял руку. Хруст ломающихся костей его не смутил. Оператор выглядел так, будто на его век выпало сотни драк. В этой он просто не успел поучаствовать. Голова откинулась, а глаза закатились так, что были видны только белки. Маус рухнул на бетонный пол.

Его тень оказалась на полу вместе с ним. Никаких метафизических теней не появилось. Судя по всему, бессознательным телом они управлять не могли. Это стоило запомнить.

— Он разозлится, когда придет в себя, — существо, управляющее Тони, поднялось на ноги; в голосе прозвучал смех. — Попробуешь проделать такое со мной, поджарю пацану мозги.

Генри заставил себя опустить кулаки и прорычал:

— Вылезай из него!

— Да без проблем. Как только врата откроются, я уйду. Я знаю, что знает он. А он знает то, что нужно боссу.

— Он ничего не знает.

— Я бы в это поверил, если бы в отличии от тебя не побывал у него в голове, чувак.

— Чувак?

— Эй, это тоже отсюда.

Возможно, но Тони бы никогда его так не назвал. Воплощение несколько не соответствовало оригиналу. Это тоже надо запомнить.

— Как и информация о том, что уничтожило предыщего противника, — продолжил он. — Боссу бы хотелось узнать побольше о технологиях этого мира, но пацан тут не помощник. Впрочем, остального будет достаточно. Он… — демонстративно постукивание пальцем по виску, — знает, где оказалась надоедливая волшебница. Кто знал, что эта идиотка останется рядом с вратами, — существо закатило глаза Тони. — Волшебники, тоже мне… Слишком глупы, чтобы бежать, слишком напуганы, чтобы спасать мир. Босс будет рад наконец найти ее. Незаконченное дело, сам знаешь, что это такое.

Генри не мешал потоку слов, продолжая ходить по кругу и выжидая подходящий момент. Хотя сам не знал, подходящий момент для чего. Тело Тони поворачивалось за ним на одной пятке.

— У меня от тебя голова кружится. Сейчас хаменташен полезет обратно, — оно посмотрело на часы Тони. — 22:02. Еще чуть больше часа. Чем займемся, Генри? Есть хочешь? — знакомые пальцы оттянули вырез футболки вниз, обнажая горло Тони и царапины на ключицах.

Вид крови, проступающей на коже, и знание от чего появились эти отметины подтолкнули Генри к краю. Он перестал кружить вокруг Тони. Верхняя губа приподнялась, обнажая зубы. Он позволил Голоду вырваться на волю. Эти падальщики не получат то, что принадлежит Генри, пока оно ему еще нужно.

— Тони. Мой.

— Я признаю твою силу, Ходящий в ночи, — интонации Тони пропали из голоса, — но тебе не вытащить меня из этого тела, пока я сам не решу уйти.

Слова существа потонули под песней крови Тони.

Он почувствовал, как теплая тяжесть обвилась вокруг его ног, но проигнорировал ее. Все, что сейчас значило, — это жизнь, которую он присваивал себе не один раз, а множество.

— Мой.

— Чувак, только не сейчас.

— МОЙ!

Внезапное узнавание вспыхло за тенью в глазах Тони. За ним последовал страх, примитвный страх, перед которым меркло все остальное. Сердце застучало чаще. Быстрее. Быстрее. Глаза закатились, и он согнулся пополам в приступе тошноты.

Тень вылилась из его рта и носа, лужицей собравшись на бетоне и скользнув к Генри. Он едва сохранил досточно самообладания, чтобы понять, что с этим он не мог сражаться. От осознания Голод начал угасать. Шаг назад. Два. Он не знал, как управлять светом, который они использовали предыдущей ночью, и работал ли тот до сих пор. А Тони, который знал, стоял на коленях, обхватив себя руками, будто старался не развалиться на кусочки.

Арра распахнула дверь, остановилась и посмотрела на сломанный замок. Может, ей стоит остаться здесь и починить его? Может, ей стоило вообще оставаться в машине? Вообще, «может» здесь было лишним словом…

Она зашла в офис.

Что я делаю?

Термосы успокаивающей тяжестью лежали в карманах. Пока тень оставалась в Маусе, от них было мало толку, но они напоминали о ее роли во всем этом… В этой дурацкой попытке спасти уже потерянный мир.

Она бросила взгляд в сторону офиса ЧБ, почти желая, чтобы он оказался на месте. Желая зайти в ту дверь, прошагать мимо аквариума, встать перед столом и во всем признаться. К счастью, ЧБ был в Вилстере со своими двумя детьми от первого брака. Она понятия не имела, что можно делать в Вилстере в это время года. В любом случае теперь у нее не было возможности состроить из себя идиотку перед единственным в этом мире человеком, умеющим задавать правильные вопросы.

Когда она протиснулась мимо костюмов, они зашуршали, будто перешептываясь; мантия хорового мальчика спрашивала у поблескивающего фрака что происходит.

Хороший вопрос.

Это любопытство, вот и все. То же, что притащило ее из подвала в звуковой павильон во время утреннего открытия врат. Волшебники совсем как кошки. Такие же любопытные. От этого иногда и дохли.

Только не я. Я знаю, когда надо бежать.

Она распахнула дверь и услышала звуки рвоты. В тишине павильона они могли раздаваться откуда угодно.

Ну да, конечно. Кого я обманываю…

Тони стоял на коленях под закрытыми вратами, последние капли тени стекали с носа. Краше в гроб кладут. За ним вытянулся на полу Маус. Возможно, мертвый. Тень, полностью вышедшая из своего последнего хозяина, скользнула к Генри.

Он двигался быстро. Тень еще быстрее.

Знала ли она, на кого собиралась напасть? И смогла бы им управлять? Судя по всему, знать не знала, но попробовать собиралась. И если ей удастся, захваченный тенью вампир без труда разберется с их сопротивлением.

Когда тень начала карабкаться по телу Генри, Арра среагировала. Все мысли и комментарии вылетели из головы; она подняла руки. Сотни раз Арра произносила это заклинание в последней отчаянной попытке и никогда бы его не забыла.

Тень застыла, изогнулась и испарилась со слабым хлопком.

Прежде чем снова пошли вопросы, Арра сорвалась с места и трусцой пробежала через пустую площадку к Маусу, поскрипывая резиновыми подошвами. Опустившись на колени, она ухватила его за куртку и перевернула на спину. Затылок отскочил от пола, и Маус открыл глаза.

— Ты!

— Я, — согласилась она, вгоняя руку по запястье ему в грудь. Только элемент неожиданности позволил провести этот маневр, и на секунду ей показалось, что этого будет недостаточно. Но тут пальцы за что-то ухватились. Откинувшись на пятки, она выдернула тень на свободу, одновременно уничтожая ее.

Если бы ее спросили, Арра бы сказала, что этот последний хлопок был одним из самых приятных звуков, что она слышала за последние семь лет.

Но ее никто не спрашивал.

Когда она обернулась, то увидела, как Генри присел перед Тони, протягивая ему бледную руку. К удивлению Арры Тони шарахнулся от прикосновения.

— Не твой, — хрипловато сказал он. — Свой собственный.

Ходящий в ночи кивнул:

— Я знаю.

И они оба сделали вид, что верят в это.

Сдерживая боль, Тони вспоминал. Ли не помнил — может потому, что тень сама вышла из него, но Тони помнил. Помнил, каково это — быть пленником в собственном сознании. Чувствовать свое тело, знать, что оно свое, но не иметь над ним власти. Оно двигалось, говорило, а он никак не мог это предотвратить. Тони вспомнились самые худшие моменты из его уличной жизни, когда он был молод и слишком глуп, чтобы бежать. В драке не светила победа, а крик не давал ничего, потому что его никто не слышал.

Может, поэтому он все помнил — потому что проходил это раньше.

Господи, как все болело… Ребра, спина, руки, ноги, голова…

Когда Генри поднялся, он чуть не засмеялся. Генри стоял. Тони был на коленях. Последний крик «МОЙ!» до сих пор звучал в каждом ударе сердца и отдавался в биении пульса. Еще не до конца зажившая ранка на запястье заныла.

Не лучше было то, что маска Принца тьмы, которую носил Генри, была на нем почти каждый день. Ничего не изменилось. Ни шишек на лбу, ни сетки вен. Только легкий налет цивилизованности на примитивном Голоде. Голоде, который соблазнял и пожирал.

— МОЙ!

Соблазнение пугало Тони гораздо сильнее Голода. Он среагировал, даже находясь под властью тени. Смерть напомнила о своем клейме, и он ответил, несмотря на нынешнего захватчика. Вспомив предыдущее владение. Он был жив, потому что так хотел Генри. Он умрет, когда решит Генри. Конечно, это относилось ко всем, находящимся на территории вампира, но Тони это знал. Лично. Он закусил губу, чтобы удержаться от смеха — знал, что если начнет, то едва ли сможет остановиться.

Генри никогда его не отпустит.

И как бы неприятно ни было, именно это его спасло.

В следующий момент Генри протянул ему руку. Тони постарался не отшатнуться.

— Тони?

Он услышал невысказанный вопрос. Все ли у них в порядке? Наверно, это зависит от того, что подразумевать под порядком. Маска Генри вернулась на месте, так изменилось ли что-то на самом деле? Все та же маска, скрывающая ту же силу. Тени больше не было. И сказать по правде, этот собственнический инстинкт не должен его удивлять. Черт, Тони, хватит столько думать!

Все дело было в доверии. И если он доверял Генри настолько, что позволял ему вскрывать вену и пить кровь, то мог заодно и верить, что вампир не воспользуется властью, которую ему это давало.

По крайней мере, не будет пользоваться слишком часто.

Отведя правую руку от живота, он ухватил холодные пальцы Генри и дал поднять себя на ноги.

— Порядок, — он отвернулся к Арре прежде, чем Генри успел ответить. Дальнейшей беседы он бы не вынес. — Как Маус?

Она подняла взгляд, продолжая вливать жидкость из крышки термоса в рот Маусу:

— Я, конечно, не доктор, но, по-моему, у него сломана челюсть.

— Сломана?

— И сбоку начинает проступать такая неслабая шишка, — она слегка искривила губу. — Ты не рассчитываешь силы, Ходящий в ночи.

Тони не надо было поворачиваться, чтобы знать, что Генри оскалился в ответ:

— Напротив, — ответил он, — рассчитываю.

Арра перевела взгляд с одного на второго, потом уставилась на Тони и задумчиво хмыкнула. Было непонятно, к чему относился этот звук. Устроив пластиковый стаканчик на широкой груди Мауса, она дотянулась до кармана и вытащила второй термос:

— Вот, выпей-ка и ты немного.

Термос сделал неторопливую свечку, но Тони не мог заставить себя пошевелить руками. За сантиметр до удара Генри наклонился и перехватил его.

— Из тебя вышел бы неслабый шорт-стоп.[6]

Генри усмехнулся, суя термос в руки Тони:

— Только в ночных играх.

— Ну да, — пока они играли в несознанку, могли притворяться, что все было по-прежнему. Это было вполне выполнимо. Он с сомнением посмотрел на термос:

— Это…

Арра фыркнула:

— Да.

— Я в норме.

— Все равно выпей.

— Но меня захватили совсем ненадолго, и… — внезапное воспоминание, ощущение пойманности и беспомощности, того, что тебя используют. Когда Генри на всякий случай ухватился за оранжевый пластик, он пришел в себя, хотя вроде никак и не отреагировал. Но Генри все равно отошел.

Ему нужно свободное пространство. И крышка от термоса, до краев наполненная магическим зельем. Все с тем же запахом.

Вкус, как оказалось, вполне соответствовал запаху — коктейль для кошек-алкоголиков. Тони пробовал сочетания и похуже, но давно. Практики явно не хватало.

— Если оно вытечет через нос, толку будет мало, — рявкнула Арра, когда он поперхнулся и закашлялся. — Глотать надо.

Он показал ей средний палец свободной рукой и сделал еще один глоток. Сейчас его мало заботили манеры. Вкус лучше не стал, но после четвертого глотка водка начала приглушать остальные чувства. Потихоньку.

— Сколько…

— Выпей залпом.

— Все это?

— А что, по-твоему, значит залпом?

— Ну хоть сейчас не начинай, — пробурчал он, пытаясь понять, к чему защипало кончик носа. — У меня выдалась не самая удачная ночь.

— И она еще не закончилась.

— Охренеть как здорово.

Сунув руки в карманы пальто, Генри сделал шаг по направлению к волшебнице:

— Значит, теперь ты в деле.

— Я…

— Тень в Тони сказала, что ты — это незаконченное дело. Что его повелитель будет рад наконец-то отыскать тебе. А тень в нем, — Генри махнул в сторону лежащего оператора, — тебя знала.

— Будет рад… — повторила Арра, закрывая термос и откидываясь на пятки. — Знала. Прошедшее время. Обе тени уничтожены, значит, новая информация не уйдет за врата. Никому не придется порадоваться.

— Но она знала, что ты будешь здесь.

— Конечно, знала. Как заметил Тони, — устало добавила она, — изначально это я открыла врата. Сукин сын нашел этот мир, используя мои исследования.

— И еще она назвала тебя незавершенным делом.

Арра пожала плечами:

— А кому нравятся несвязанные концы?

— Ты сунула ему руку в грудь.

Неожиданное последнее замечание заставило ее растеряться, но потом она фыркнула:

— Заметил, да?

Как показалось Тони, грудь Мауса выглядела так же, как и в начале вечера. Правда, раньше она не располагалась горизонтально полу, но в остальном ничуть не изменилась.

— Ты сунула руку ему в грудь?

— Сущность моей руки в сущность его груди. Я дотянулась туда, где тени материальны, а мы нет.

— Как?…

— Просто, — похрустывая плащом, Арра медленно поднялась на ноги. Ее отношение к этому вопросу было очевидно.

— Слушай, это для вашего мира волшебство было логичным ответом, но не для нашего, — Тони допил зелье и рыгнул. Облачко зеленых искорок заплясало перед его лицом. — Ну, не всегда по крайней мере.

Мир слегка накренился.

— И, кажется, мне нужно присесть, — пол показался ему самым логичным решением. Он был недалеко и уже стал таким родным. Тони согнул колени. Снова рыгнул. Еще искорки.

— Тень? — лицо Генри появлялось и пропадало из его обзора.

Тони поднял палец и потыкал его в щеку:

— Предметы в зеркале могут оказаться ближе, чем тебе кажется.

— Что?

— Полагаю, это всего лишь восемь унций теплой водки, — снова потыкал. — Я в порядке.

Генри распрямился. Сейчас ему оставалось только поверить Тони на слово.

— Еще кто-нибудь сегодня будет? — поинтересовался он у волшебницы.

— Другие тени? — она посмотрела на потолок. Генри услышал, как ее сердце забилось чаще, но внешне страх никак не проявился. — Может быть, но я сомневаюсь. Это какая-то усовершенствованная версия, действует несколько дней. Если ты прав, и их послали сюда, что бы найти… — она нарисовала пальцем в воздухе кавычки, — свет, то они останутся здесь на столько времени, сколько им требуется.

— А чего ждала та ждущая? — когда вампир и волшебница перевели на него взгляды, Тони взмахнул рукой, — одна сидела в Маусе, а вторая ждала у врат.

Арра нахмурилась.

— Наверно, охраняла их. Когда ты вчера уничтожил тень, врата были открыты. Скорее всего, Повелитель почувствовал ее смерть и захотел удостовериться, что это не повторится.

Глаза Тони расширились от внезапного осознания. Он пару раз открыл и закрыл рот и после произнес:

— Я убил…

— Нет, — прервала его Арра. — Они части Повелителся теней, зла, которым он стал. В них нет жизни и личности, пока они не воспринимают ее от носителя. Ты уничтожил вещь. Оружие. Не живое существо.

— А, — он провел пальцами по окрашенному полу, — ну тогда ладно.

Арра отвела Генри в сторону, наклонилась к его уху и прошептала:

— Слушай, останься здесь с ним на случай, если что-нибудь произойдет. Я отвезу Мауса в больницу. От него несет водкой и кошачьей мятой, и он явно побывал в драке. Поэтому проблем не будет, я найду, что им сказать.

— Учитывая, что ты можешь уничтожать тени, не лучше бы тебе было остаться?

— Во-первых, со мной хоть будет ясно, что это не я его треснула. Тебе они так просто не поверят. Во-вторых, если ты перетащишь сюда вон тот штатив, то сможешь уничтожать их так же легко. Мне нет смысла оставаться рядом с вратами. Если Повелитель теней знает, что я здесь, он…

Взглянув на выражение ее лица, Генри передумал спрашивать «тогда он что?». Вернее, на отсутствие выражения. За всю свою долгую жизнь Генри еще не встречал никого, кто бы так стремился скрыть свои истинные чувства. У них еще будет время все обсудить, но не сейчас, когда невинным людям нужно их внимание:

— Ты водишь?

— Я могу перемещаться в сердце урагана, имея в качестве страховки лишь веревку, привязанную к деревьям из снов.

— Я не это спросил.

Она закатила глаза:

— Ну не может же это быть так сложно? — оборвав Генри поднятой рукой, она продолжила. — Шучу. Я живу в деловой части Ванкувера, а работаю в Бернаби — только у молодежи хватит сил передвигаться по этому маршруту на общественном транспорте.

Она посмотрела на Тони и перевела взгляд на Мауса.

— Отнеси его к машине, Генри. Мы понапрасну тратим время.

Тони, продолжая сидеть на полу, смотрел, как Генри идет за Аррой, тащя за собой крупное тело Мауса. Это выглядело довольно нелепо.

Он сказал, что вернется, — напомнил себе Тони. — От вампира так просто не избавиться.

От вампира вообще не избавиться.

Ему казалось, что в голове проводится ремонт дорог, как раз в коре головного мозга. Отбойные молотки, горячий деготь, все девять ярдов. Насколько он понимал, это было действие зелья. Даже алкоголь выветрился. Если постараться, то можно было вспомнить, как тень оттеснила его к краю сознания…

Не будем начинать.

С глубоким вздохом он поднялся на ноги, радуясь, что не приходится это делать под пристальным надзором Генри. С ним бы было не поохать и не поморщиться.

Он открывал замки на колесиках стойки с дуговой лампой, когда вернулся Генри.

— Эта штука стоит целое состояние, — заметил он, жестом приказывая вампиру встать с другой стороны. — Паршивая здесь охрана.

— Знаешь, я об этом сегодня уже думал. Не о состоянии, а об охране.

Генри откатил тяжелую лампу на край площадки, куда указал Тони.

— Когда ты спрашивал Арру… — он умолк и начал заново. — Думаешь, Повелитель теней ищет именно ее?

— Не знаю. Если он осознавал, что открывает те же врата, что и Арра, то должен был понимать, что и она где-то тут. Но мне показалось, Повелитель не ожидал, что она останется около врат.

— Может, тебе стоит узнать, почему она осталась?

Генри приподнял золотисто-рыжие брови:

— Мне?

— А почему нет?

— Мне показалось, что я ей не особо нравлюсь.

— Ты же вампир, забыл? — Тони протер стекло рукавом куртки. — Ты можешь ей понравиться.

— Ты же знаешь, это так не делается.

Тони приготовил полдюжину ответов. Некоторые даже были чистой правдой. Но в итоге он только вздохнул и кивнул:

— Да, знаю.

Наклонившись проверить фиксаторы, Тони уцепился за стойку, судорожно глотая воздух. Пока он не распрямился, Генри молчал.

— Ты ранен.

— Всего лишь царапины.

— Кровь идет.

И правда. Тони отковырял кусочки гравия, застрявшие в ладони.

— Заживет.

Как всегда заживало.

Когда он поднял взгляд, то понял, что Генри услышал подтекст. Другой ночью тот, может, что-нибудь и сказал. Но сегодня между ними была иллюзия границы.

Группа осветителей просто отодвинула лампу с дороги, не отключая ее от питания. Поскольку сегодня все определенно не закончится, а другой ночью им могло так не повезти, Тони внимательно запомнил, что и куда было включено.

Кстати говоря…

— Генри, когда врата откроются, встань около распределительного щитка. Прошлой ночью так неслабо вспыхнуло, помнишь?

— Да, — это было сказано интересным тоном. Тони вздохнул и повернулся, не встречая взгляд темных глаз.

— Что?

— Ты очень спокоен, — в повисшей паузе прозвучал отголосок крика «МОЙ!», — учитывая все происходящее.

— Эй, можно подумать, я когда-нибудь закатывал истерики. Ладно, если не считать случаев с древними египетскими волшебниками, пожирающими младенцев, и с призраками, требующими возмездия.

Через секунду Генри улыбнулся:

— Нет, никогда.

— Ну и вот, — он скрестил руки, стараясь не демонстрировать, что у него ныло все тело, и не касаться царапин, — я тут подумал… Нам же надо дождаться, пока врата откроются и тень отделится, прежде чем врубать свет, так?

— Да.

— И тогда Повелитель теней будет по-прежнему ощущать, как его слуги гибнут у входа в мир.

Генри посмотрел на потолок:

— Да.

— И что, по-твоему, он сделает?

— Думаю, — медленно произнес Генри, — рано или поздно он пошлет что-то, что нельзя будет убить светом. Что-то материальное.

— И ты очень подозрительно этому радуешься.

Маска соскользнула.

— Если это будет существо из плоти и крови, я смогу с ним разобраться.

Кровь Тони согласилась.