"Питер Гамильтон. Дракон поверженный " - читать интересную книгу автора

функционировали и под снегом, но иногда попадали в быстрые течения. Не имея
даже рудиментарных инстинктов выживания, они не могли отползти в сторону от
бушующих по всей планете потоков.
Эта фаза экологического цикла Амети протекала именно так, как и
ожидалось, утверждали ученые; просто она оказалась более интенсивной, чем то
что предсказывалось в компьютерных прогнозах. По некоторым наспех сделанным
подсчетам, с учетом новых условий, подобное положение дел продлится не более
нескольких лет. Конкретных сроков, однако, не называлось.
Лоренсу нравилось "Пробуждение"; мальчик втайне посмеивался над тем,
какую неразбериху оно внесло в тщательно разработанные планы корпорации
"Макартур" и какие неприятности принесло его отцу. Это была такая же
природа, как и на нормальных планетах; природа, которая насмехалась над
человеческим высокомерием. Именно это Лоренс и хотел в первую очередь видеть
в звездных системах по всей галактике, где различные планеты являли собой
пример еще более странной метеорологии. Тем не менее примерно после первых
девяти месяцев снегопадов и затянутого темными облаками неба даже Лоренсу
наскучили эти новые природные феномены.
Скука была одним из факторов, которым его родители объясняли проблемы в
поведении сына. К тому времени, как ему исполнилось шестнадцать, пришедший в
отчаяние отец еженедельно отправлял Лоренса к доктору Мелинде Джонсон,
местному психиатру; доктор Джонсон специализировалась на поведенческих
отклонениях. Сам Лоренс обращал эти визиты в шутку; он либо карикатурно
преувеличивал свои проблемы, либо просто отвечал на вопросы угрюмым "да" или
"нет" - в зависимости от настроения. Возможно, это помогало ему скрыть свою
отчужденность от всего общества на Амети. Именно поэтому
психотерапевтические сеансы так и не возымели должного эффекта. Лоренсу
следовало бы родиться в двадцатом столетии и быть американским астронавтом в
шестидесятые годы или космическим астрофизиком в последние десятилетия
двадцать первого века, когда звездолеты только-только начинали исследовать
новые миры. Но сказать об этом доктору Джонсон означало бы расписаться в
собственной слабости. Пусть она даже не надеется, он ни в коем случае не
признается ей в этом. Доктор и то, что она поддерживала - "нормальность"
Амети, - были не решением проблемы, а самой проблемой.
Таким образом обман и перемены настроения каждый раз заходили все
дальше и дальше. Лоренс словно пытался проверить, где же находится предел
допустимости подобного поведения. Все это время он окружал себя панцирем
молчания, который становился все толще и толще с каждым разом, когда его
отец бурно выражал свой гнев, а мать выказывала тихое неодобрение. Лоренса
не интересовало ничего, кроме виртуальной реальности, и ничего не увлекало,
кроме приобретения новых интерактивных игр. У него практически не было
друзей; учителя почти махнули на мальчика рукой, а соперничество с братьями
и сестрами переросло в настоящую войну. Он был самым настоящим трудным
подростком.
Так что Лоренса невероятно удивило, когда отец однажды за завтраком
сказал:
- Завтра мне нужно ехать в Ульфгарт на конференцию. Не хочешь составить
мне компанию?
Лоренс окинул взглядом братьев и сестер, ожидая их реакции. Однако
тотчас понял, что все, включая отца, смотрят на него.
- Ты меня спрашиваешь?