"Лорел Гамильтон. Ласка сумрака ("Мередит Джентри" #2) " - читать интересную книгу автора

надо мной верх. Пусть я тогда даже получу трон, это будет бессмысленно. Мне
ведь не трон сам по себе нужен был; но я хотела править, править и
постараться изменить к лучшему положение вещей. Конечно, само это желание
могло быть моим слепым пятном, могло быть началом разложения. Думать, что я
знаю, что может быть хорошо для всех неблагих... Какое ужасное высокомерие.
Меня пробил смех, смех такой неудержимый, что пришлось сесть на пол. Я
держала окровавленный нож и смотрела на двух стражей, обеспокоенно глядящих
на меня. Рис больше не светился. Китто тронул меня за руку - осторожно,
словно опасался моей реакции. Я обняла его, притянула к себе, и слезы, до
той поры удерживаемые смехом, потекли по моему лицу, и я просто заплакала. Я
сжимала Китто и окровавленный нож и плакала.
Я оказалась не лучше прочих. Власть развращает - без сомнения,
развращает. Для того она и существует. Я скорчилась на полу, Китто меня
укачивал, и я не сопротивлялась, когда Дойл бережно, очень бережно вынул нож
из моей руки.

Глава 4

Я сидела, ссутулясь, в кресле для клиентов у себя в кабинете, в руке у
меня была кружка горячего чая с мятой, а передо мной стоял мой босс Джереми
Грей. Не знаю, что именно его встревожило, но он влетел в дверь маленькой,
аккуратненькой грозой. Он велел всем выйти вон, и Дойл, конечно, принялся
объяснять, что Джереми не может гарантировать мою безопасность. Джереми
парировал: "Как и никто из вас". Тишина в комнате стала абсолютной, и Дойл
вышел, не сказав больше ни слова. Рис ушел за ним следом, прижимая носовой
платок к шее и стараясь не насажать еще больше кровавых пятен на белый плащ.
Китто остался, потому что поначалу я буквально приклеилась к нему, но
теперь я уже успокаивалась. Он просто сидел у моих ног, положив одну руку
мне на колени и водя другой вверх-вниз по моей ноге. Это признак
нервозности - когда фейри касается кого-то слишком интимно и слишком часто,
но я безостановочным движением ерошила волосы Китто свободной рукой, так что
все было в порядке. Мы были на равных.
Джереми прислонился к столу, глядя на меня. Он был одет как обычно, в
костюм, идеально сшитый на заказ по его фигуре в четыре фута одиннадцать
дюймов. Он на дюйм ниже меня, сильный и стройный, с типично мужским
разворотом плеч. Костюм - угольно-серый, оттенков на пять темнее, чем его
собственная кожа. Короткие безупречно подстриженные волосы Джереми чуть
посветлее кожи, но тоже серые. Даже глаза у него серые. Только улыбка -
белоснежная, лучшая, какую можно купить за деньги, такая же белоснежная, как
и сорочка, которую он надел в этот день. Единственное, что действительно
портило его такой современный вид, - это нос. Он потратил гору денег на
зубы, но оставил длинный крючковатый нос без изменений. Я никогда не
спрашивала, почему он так поступил, зато Тереза спросила. Она была только
человеком и не понимала, что среди фейри личные вопросы считаются худшим
оскорблением. Спокойно намекать, что что-то в твоей внешности
непривлекательно... ну, так просто не делается. Джереми объяснил, что среди
трау большой нос расценивается так же, как большие ноги у людей*. Тереза
покраснела и вопросов больше не задавала. Я пошла дальше - смерила его нос
пальцами и сказала: "Ого!" Это заставило его рассмеяться.
______________