"Ян Стэндиш Гамильтон. Записная книжка штабного офицера во время русско-японской войны " - читать интересную книгу автора

солдата. Он - мой старый знакомый. У лорда Робертса был преданный вестовой,
великолепный боевой гуркас, оберегавший его ревниво с 1878 по 1881 год.
Теперь он - почтенный туземный офицер на пенсии. Мы звали его Пуля.
Посмотрите на японскую роту, в ней найдется, наверное, дюжина таких людей,
таких же маленьких и полных жизни и совершенно похожих на этого
великолепного солдата Афганской войны!
Пока я наблюдал за ротой, она была распущена и меня обступили со всех
сторон только что призванные на службу запасные из разных местностей. Это
дало мне возможность направить к ним моего переводчика, и мы обменялись
впечатлениями. Тут не было сомнений; сходство между гуркасом и японцем очень
глубоко. Та же всегда готовая улыбка; то же веселое, добродушное настроение;
те же независимые манеры, показывающие в ясной, но не обидной форме всю
солдатскую гордость и его сознательное превосходство над каждым штатским, а
в особенности иностранным. Когда я сообщил им, что я тоже военный, они
сделались общительными и у нас начался целый разговор. Это были настоящие
гуркасы, но более развитые и цивилизованные. С другой стороны, не такие
мощные и плотные. Большая часть роты, быть может две трети, приближалась к
типу муггуров Непала (muggurs of Nepaul): коренастые и широкоплечие,
круглоголовые и круглолицые. Остальная часть отличалась от них. Тут
попадались люди более слабого сложения, с резким орлиным профилем. Эти
произвели на меня впечатление, что и они будут в бою в передних рядах. Во
всем Токио я не видал ни одного солдата с тяжелой поступью, неповоротливого
и узкогрудого. Офицеры роты производят впечатление деловых людей и хорошо
развиты физически; штабные офицеры, в подтверждение общего правила, не
таковы. Эта японская армия может служить лучшим примером применения всеобщей
воинской повинности: сравнительно незначительное количество людей, выбранных
из сотен тысяч за их физическую годность и навык к известного рода
профессии. Армия представляет собой сливки нации. Как далеко нам до этого!
Мощь русской армии в противоположность другим европейским нациям
заключается в ее нижних чинах, крестьянах, до сих пор находящихся в общении
с природой, людях крепкого телосложения, коренастых, терпеливых и
неразвитых. Но они не только не обладают навыком к войне, но и лишены той
жизненной искры военного задора, который так сильно искупает недостатки
физической организации. Конечно, если бы русским пришлось оборонять свои
собственные жилища, они были бы иными. Менее всего они обладают
независимостью характера и способностью действовать по собственному почину.
Современная же война отныне предъявляет к этим качествам самые высокие
требования.
Японские солдаты такие же мужики, так же благонадежны и с цельной
нервной системой. Здесь сходство прекращается, ибо наши союзники воинственны
по их наклонностям и традициям. К патриотизму, всосанному ими с молоком
матери, правительство озаботилось привить инициативу, быстроту и
сообразительность. Это совершается в школах, где воинская доблесть стоит во
главе всего курса обучения. Здесь внедряется жизненное правило, преподанное
предводителем японского клана Отоно своим вассалам:

Вы обязаны умереть рядом с вашим великим повелителем и никогда не
показывать своей спины врагу. Если вы умрете на море, пусть ваше тело
погрузится в воду. Если вы умрете на склоне холма, пусть ваше тело будет
распростерто на горной траве.