"Дональд Гамильтон. У убийц блестят глаза " - читать интересную книгу автора

спросил Джек.
- Джек, мне кажется... Не думаю, что Грегу будет это полезно... -
начала Рут.
- Что случилось с Луисом Джастином? - спросил я.
Все молчали. Отозвалась Натали, сидевшая на ручке моего кресла:
- Кто такой Луис Джастин? А, помню. Он приглашал нас к себе ужинать в
Лос-Аламосе, сам приготовил изумительные энчиладас, своими собственными
маленькими ручками. - Она пробежала пальцами по моим волосам. - Я рада, что
ты не любишь готовить, дорогой. Есть что-то противоестественное в том, как
мужчина толчется на кухне.
- Так что случилось с Луисом Джастином? - опять спросил я.
- Он исчез. - Теперь ответил Джек. - Просто взял и исчез. Испарился.
Очень загадочная история. Сейчас шесть тысяч мужиков из секьюрити рвут на
себе волосы, по одному волоску, чтобы заняло побольше времени. И пока
никаких следов Джастина.
- Но как это произошло?
- Ты, наверно, помнишь, что он был помешан на лыжах. Вероятно,
сказывались его шведские корни. Как только где-то на горе появлялся снег,
Луис уже мчался по нему, стараясь изо всех сил поломать себе ноги. У него
было неплохое достижение: за зиму всего один простой перелом, ну и сложный
- где-то раз в два года. Разумеется, растяжения и порванные сухожилия не в
счет. Но примерно неделю назад наконец выпало достаточно снега в горах
Сангре-де-Кристос, и Джастин направился туда, чтобы обкатать новую трассу.
Он пристегнул лыжи, стартовал, и больше его никто нигде не видел. Ван Хорн
рыл носом землю, но ничего не выкопал.
- Трудно поверить в это. - Ларри покачал головой. - Хотя Луис
действительно всегда был странным парнем...
- Чушь! - грубо оборвал его Джек. - Джастин просто сломался, как
старина Фишер, который нырнул прошлым летом в Чисапик-Бэй, и его лодку
потом прибило к берегу пустую. Но Джастин сломался не настолько, чтобы себя
угробить. Видит бог, мне тоже надоел весь этот бизнес. Было бы замечательно
отправиться на остров, прихватив с собой побольше пороха, где аборигены
хотя и едят друг друга, но это самое плохое из всех их занятий. Джастин -
еще одна жертва вины за Хиросиму. Он, начерно, уже за тысячи миль отсюда и
теперь вполне счастлив, осваивая профессию коммивояжера.
- Твоя теория не выдерживает критики. Не могу вообразить нормального
человека, обладающего опытом ученого, который может бросить работу и
карьеру в порыве неких абстрактных чувств, - возразил Ларри.
- А тебе больше хочется верить, что он коммунист? Моя теория
подтверждается практикой. Что делать с этим твоим научным багажом? Ученые
тоже пугаются, как и все смертные. Я знаю некоторых, как с научным опытом,
так и без оного, проектирующих атомное убежище на своем заднем дворе.
Последние несколько лет эти парни на всякий случай запасаются консервами. И
единственная причина, по которой они не делают большего, - интуиция
подсказывает, что ничего такого не понадобится. Это напоминает мне песенку,
которую мы распевали в колледже: "Я подошел к камню, чтобы спрятать в нем
лицо, а камень крикнул: здесь нет места, здесь нет места..."
Все помолчали несколько секунд. Потом я спросил:
- И кто теперь замещает Джастина в Лос-Аламосе?
Джек ответил не сразу, посмотрев на меня как-то смущенно: