"Дональд Гамильтон. Сеятели смерти (Мэттью Хелм)" - читать интересную книгу автораперчатку и бросила ее на кровать, после чего поступила, совсем по-женски:
стала поправлять сбившуюся прическу и оглаживать юбку. При виде порванного чулка она скорчила раздраженную гримаску. - Ты сегодня непривычно груб, милый, - укоризненно произнесла она. - Взгляни, что ты сделал с моим чулком! - К черту чулок - отрезал я. - Это же твоя рабочая одежда. Как фартук кузнеца или комбинезон слесаря. Так что естественный износ предусмотрен - нечего мне вешать лапшу на уши. Я же знаю: при составлении отчета ты укажешь, что потратилась на три пары. Если, конечно, останешься жива. Перестань горевать о чулке и лучше подумай о своей голове, куколка. Твои хозяева не смогут купить тебе новую, если ты потеряешь эту. Она расхохоталась. - Ты и впрямь пытаешься меня запугать, Мэттью? Неужели ты меня так плохо знаешь? - Я не ответил. Я ждал вопроса, который она обязательно должна была мне задать, если, конечно, не знала заранее, что нас привело сюда. И она его задала. - Зачем ты меня сюда привел? Что тебе надо? Я смотрел на нее - слегка помятую и всклокоченную и уже начисто позабывшую свою роль с фальшивым акцентом, фальшивыми документами и фальшивой пикантностью форм. А думал я о худенькой загорелой блондинке, чья жизнь, возможно, зависела от того, что произойдет в этой комнате в ближайшие минуты. Я полез в карман и вытащил свернутый черный ремень. - Мне нужен ответ только на один вопрос, - тихо произнес я. - Я хочу знать, где Уинни. Она бросила взгляд на ремень. И вновь в ее глазах мелькнула тень недоброй догадки. И тут я впервые испытал истинное облегчение - точно гора с плеч свалилась. Значит, я все же не ошибся. И не терроризировал невиновную женщину - невиновную, по крайней мере, в одном пункте. Потому что даже если Вадя и не была каким-то образом замешана в похищении, она не могла не знать, кто такая Уинни. Ведь она мне ее очень точно описала, когда мы с ней болтали в коктейль-холле отеля. Вадя мне тогда сказала: "Но теперь-то у тебя молоденькая блондинка-жена, как мне доложили". Конечно же, на том брифинге ей сообщили и имя моей жены. Инстинктивная попытка Вади сделать вид, будто она ничего не знает, была сродни нервному рефлексу, который выдает тебя с .головой: такое случается, когда, пропустив несколько стаканчиков для бодрости, на протяжении многих часов ждешь подходящий момент, чтобы разыграть какую-нибудь дурацкую сцену, и несколько раз едва не срываешь спектакль... Если бы имя "Уинни" не вызвало у нее никакого чувства вины, она бы не стала так поспешно отрицать, что оно ей известно. Вадя поняла это и заявила: - А, теперь вспомнила! Это твоя молоденькая жена? Она что - пропала? - Плохо сыграно, Вадя. Никуда не годится, - сказал я. - Ты считаешь, мне что-то известно? Но уверяю тебя... - Перестань! Не утруждай себя отрицанием вины, дорогая! Я сам за тебя сделаю заявление. Тебе ничего не известно, тебе никогда ничего не было известно и тебе никогда ничего не будет известно. Хорошо? Это ты и собиралась мне сообщить, не так ли? - Мэттью, я... |
|
|