"Диана Гамильтон. Самозванка " - читать интересную книгу автора

Ей захотелось захлопнуть дверь перед этим красивым неулыбчивым
мужчиной и убедить саму себя, что все происходящее просто дурной сон. Даже
кошмар. Она вздрогнула, и эта инстинктивная дрожь была вызвана скорее
присутствием испанца, чем сквозняком с мрачной и промозглой лестницы -
такой же, как и в большинстве домов северной части Лондона.
Позади нее в крохотной гостиной послышался голос Джонни: что-то
среднее между писком и визгом, в котором отчетливо слышалось нетерпение.
Значит, пора кормить ребенка. Кэти заметила, как в глазах у испанца
мелькнула нежность, сразу изменив его недружелюбный и неприступный облик.
Но она невольно выпрямилась, загораживая вход. Хотя и придется вытерпеть
эти несколько неприятных минут, скоро все будет кончено и этот ужасный
эпизод навсегда останется в прошлом, успокоила она себя.
- Сеньорита Соме? - повторил испанец. В его интригующе приятном голосе
с легким акцентом тоже слышалось нетерпение, потому что вот-вот должен был
раздаться рев голодного ребенка. - Вы позволите?
Сильная смуглая рука сделала сдержанный, но решительный жест в
направлении квартиры, и Кэти, откинув с лица испачканными в краске пальцами
золотистые волосы, опустила глаза, смирившись с неизбежным.
- Да, конечно, заходите, сеньор Кампусано. Он не задержится здесь
надолго, подумала она. Скажет только, что его знатное семейство никоим
образом не поддастся шантажу - эмоциональному или какому угодно другому. Я,
как и положено материт одиночке, проглочу все это, а потом укажу ему на
дверь.
Она ожидала, что этот облаченный в черное пальто богач из Хереса,
глава одной из наиболее известных в Испании винодельческих фирм, проявит
открытое неудовольствие при виде ее убогой квартиры, загроможденной
детскими вещами и принадлежностями для живописи. Ведь все ее героические
усилия по замене обоев и мягкой мебели не могли скрыть того, что квартира у
нее теперь совсем маленькая и далеко не в самом престижном районе города.
Но взгляд Кампусано был устремлен только на ребенка и был таким
пристальным, что Кэти опять непроизвольно вздрогнула. К своим пяти месяцам
Джонни стал настоящим крепышом, причем с вполне сложившимся характером. За
свою короткую жизнь он видел не так уж много людей, а посторонние вообще
никогда не появлялись в его крохотном мирке, поэтому, увидев вошедшего, он
перестал раскачивать манеж, стоявший посреди дешевого и не слишком яркого
ковра, растопырив пальчики, вцепился в подвешенную перед ним погремушку из
разноцветных шариков и уставился на высокого смуглого незнакомца
темно-серыми серьезными глазами. И если Хавьер Кампусано не заметит явного
фамильного сходства в слегка оливковом цвете его кожи, в огромных серых
глазах и шелковистых черных волосах, значит, он абсолютно слеп.
Но я вовсе не хочу, чтобы он заметил это сходство! - спохватилась
Кэти. Пусть скажет, что собирался, и уходит. И никогда больше не
появляется.
И вдруг, продемонстрировав два недавно появившихся передних зуба,
Джонни улыбнулся, точно солнышко в дождливый день. К вящему ее удивлению,
Кампусано улыбнулся тоже, и улыбка его оказалась такой искренней, что у
Кэти перехватило дыхание. Защитный инстинкт заставил ее выхватить малыша из
манежа и прижать к себе. Когда она вызывающе посмотрела на дядю своего
ребенка, в ее фиалковых глазах засверкали молнии, а нежные губы плотно
сжались.