"Хелен Хамфриз. Путешествие безумцев " - читать интересную книгу автора

объединить весь свой материал. И я хочу сделать карту мира - как я его вижу.
Мою карту мира. Но он хочет, чтобы я сделал ему мировую карту полезных
ископаемых, растительности, климата и тому подобного. Они думают, что на
нашей планете уже не осталось ничего в принципе неизвестного и неоткрытого,
что карты уже начинают повторяться. Что ничего нового быть не может.
Эльдон посмотрел на лежащую перед ним карту с тщательно прочерченными
границами стран, синим пространством океанов. Почему Дунстан считает, что
нет ничего важнее полезных ископаемых и растительности, когда все полярные
области - до сих пор огромное белое пятно? До сих пор - ни точных
топографических сведений, ни детальных научных описаний.
Роберта Хилла, однако, все это не слишком трогает. Он поворачивается к
окну, за которым простирается мир, гораздо более привлекательный, видит Энни
Фелан, спешащую по дорожке между розовых кустов.
- Кто это, Эльдон?
Эльдон вздыхает, смотрит на Роберта, смотрит в окно.
- Наша новая горничная, - наконец произносит он.
- Симпатичная. - Хилл возбужденно потирает руки. - Выглядит какой-то
потерянной.
- Возможно, так оно и есть.
- Ее нужно спасти. Мы могли бы спасти ее. Эльдон качает головой, снова
уставившись на свою карту.
- Все, что нужно для ее спасения и таких, как она, - произносит он, -
это нормальное образование.
Роберт Хилл наперед знал, что дальше последует длинный монолог о пользе
просвещения низших классов.
- Ради всего святого, Эльдон, - умоляет он, приложив к губам
указательный палец, - ради всего святого! Пожалей меня!

Грунтовая дорога черной лентой убегает до горизонта, скрываясь за
холмами. Босые ноги Энни на сухой, сожженной солнцем до черноты, твердой и
растрескавшейся земле. Никто из дорожных рабочих не видит ее и не смотрит на
нее: десятки спин сгибаются и разгибаются, десятки лопат и кирок поднимаются
и опускаются, в воздухе висит густая пыль - зрелище напоминает какой-то
чудовищный танец.
В этой толпе Энни единственная, кто не работает. Она оглядывается,
отыскивая свою кирку, которую, казалось ей, она только на минутку оставила
на краю дороги. Но ее кирки там нет - ее нет нигде.
Черная пыль поднимается густо, как дым от пожарища, струится, как
мутная вода, пропитывает насквозь человеческую плоть и голубизну неба. Энни
дотрагивается до плеча ближайшей женщины - может быть, она скажет ей, где ее
кирка. Женщина опускает лопату и оборачивается, и все остальные вдруг
бросают работать и смотрят на Энни. И у этой женщины, и у всех остальных
одно лицо - ее собственное. Все они, и мужчины и женщины, все эти люди - она
сама.

Энни, вздрогнув, просыпается, лежит без сна, прислушиваясь к темноте,
не в силах выдохнуть. На Портмен-сквер звуки проникали в ее подвальную
каморку сверху. Лежа ночами на своей раскладной койке, она слышала скрипы и
вздохи старого дома, дробные шаги миссис Гилби, похожие на стук маленького
молоточка. Здесь звуки дома не долетали до ее жилища под самой крышей, выше