"Хелен Хамфриз. Путешествие безумцев " - читать интересную книгу автора

отвернулась, переведя взгляд на распавшуюся композицию на скамье.
- Мэм, можно вас спросить, если позволите? Почему вы занимаетесь
ангелами, но запрещаете молитвы?
- Ах! - Изабель бросает короткий взгляд на Тобиаса с Альфредом, которые
боролись на подстилке из черной ткани. - Перестаньте! - приказывает она им.
- Дело в том, что символизм, - продолжает Изабель, снова обернувшись к
Энни, - использует религиозные символы для обозначения нравственных
ценностей. Символы нужны даже в том случае, если сама религия уже
бесполезна.
Энни недоуменно покачивает головой.
- Ты поняла меня?
- Нет, мэм.
- Подойди. - Изабель подводит Энни к ящику на треноге. - Смотри сюда.
Она поднимает задвижку с маленького отверстия в доске, и Энни глядит
сквозь него.
- Ты видишь здесь, как Ангел Смерти забирает душу мальчика из нашего
бренного мира. Ангел символизирует идею другого мира и возможность перехода
в него, символизирует искания души и все удивительное, чудесное, что мы
встречаем вокруг себя. Ангел принадлежит не только одному богу, ангел - это
прежде всего чувство внутри нас. Наша внутренняя борьба. - Полный
возбуждения голос Изабель оборвался, зазвенев на высокой ноте. - Когда
фотография будет готова, я прежде всего хочу, чтобы она передавала душевное
состояние внутреннего поиска. Чтобы публика, которая будет ее рассматривать,
поняла мою мысль, что за пределами этой, земной, жизни могут существовать и
другие возможности.
Изабель замолчала и мягко опустила ладонь на плечо Энни.
- Теперь понимаешь?
На следующий день Изабель отослала Тобиаса и Альфреда домой к их
родителям, и Уилкс увез их в коляске обратно в их родительский дом, в
городок Тэнбридж-Уэллс. В своей стеклянной мастерской, сидя на скамье,
покрытой черной тканью, Изабель рассеянно перебирает перья гусиного крыла.
Альфред и Тобиас. Слишком непослушные оттого, что хорошо ее знают и
чувствуют, что здесь вместо учебы они могут играть, оттого, что не понимают,
чего она хочет достичь. "Чего я пытаюсь достичь. Чего я пытаюсь достичь. Как
обидно", - думает Изабель, втыкая выпавшее перо в полотняную основу крыла.
Ее идеи и замыслы совершенно правильны, она уверена в этом. Но между
замыслом и конечным результатом всегда что-то идет не так, композиция
расплывается, теряется в тот самый момент, как она начинает ее ставить. У
нее достаточно яркое воображение, это несомненно. Но стоит ей только
посмотреть через глазок видоискателя, как все словно застит туманом,
созданный воображением образ распадается и исчезает. Как его удержать? И что
нужно для того, чтобы успеть передать его достаточно полно?
Изабель смотрит на объектив своей камеры. Считается, что он видит то же
самое, что видят ее глаза, - это первое. Объектив камеры - это ее глаза.
"Вот прекрасный дневной свет. Он косо падает внутрь стеклянного сарая
живыми, динамичными линиями. Воздух насыщен светом, словно плывет. Это
второе, и это уже половина дела", - думает Изабель, пощипывая перья. Итак,
свет. Остаются еще тень и форма. И сюжет. Смутное чувство поднялось из
глубины ее души и поманило, словно приглашающее мановение руки. Сердце
Изабель подпрыгнуло в предвосхищении скорого открытия.