"Барбара Хэмбли. Воздушные стены (Дарвет - 2)" - читать интересную книгу автора

окровавленной кожи в руках... Руди содрогнулся...
- Кто они такие, эти Белые Рейдеры? - спросил он.
Старик пожал плечами.
- Что я могу сказать? Они люди равнин, они властвуют над ветрами.
Говорят, их родина - высокогорные луга на границе с ледниками. Но сейчас
они обитают на всех северных равнинах и даже в центре Королевства.
В отблесках костра было видно, как ослик Руди, которого он назвал Че
Гевара, отзываясь на какой-то звук в ночи, бил копытами и фыркал. Вдали
послышалось завывание степных волков.
- Знаешь, - с наигранной небрежностью заметил Руди, - я не видел Белых
Рейдеров, пока мы мытарствовали. Я слышал, что они преследуют караваны, но
ни разу ни одного не видел.
Ингольд усмехнулся:
- Больше всего они опасны, когда их не видишь. Хотя с одним из них ты
знаком! Ледяной Сокол - белый дьявол!
Руди был потрясен. И даже не столько тем, что Ледяной Сокол оказался
чужаком среди темноволосых голубоглазых людей Воса, а тем, что Рейдеры не
походили ни на гуннов, ни на сиуксов. Ледяному Соколу не доверяла
Джованнин. Руди снова вспомнил ферму в тумане и содрогнулся.
- Алвир потому и послал его с миссией в Алкетч, - продолжал Ингольд,
отодвигая травы и поднимаясь. - Только дьявол может выжить в этом
путешествии. - Он взял посох, собираясь совершить обычный обход лагеря
перед ночным дежурством.
- Да, но если он враг, как ему удалось стать стражником? -
запротестовал Руди.
Ингольд помедлил перед тем, как исчезнуть в темноте.
- Что значит враг? - услышал Руди его скрипучий голос. - Много
необычных людей были стражниками... Я думаю, что если бы Ледяной Сокол счел
нужным, он бы рассказал тебе...
Волшебник растворился во мраке. Руди в изумлении покачал головой.
Ингольд становился невидимым, если хотел. Колдун наблюдал за окружающим
миром, как охотник из засады, маскировка, казалось, стала его второй
натурой.
"Интересно, - подумал Руди, - все ли волшебники такие?"
Он продрог и придвинулся поближе к маленькому костру. Холод ночи
подступал со всех сторон, а костер почти не грел.
На ледяной равнине не было деревьев, и они поддерживали огонь
воловьими "лепешками" и ветками кустарника. В призрачном свете этого костра
Руди вспомнил столь дорогой ему полумрак комнаты Альды в Убежище, трепетное
пламя единственной свечи и лицо Минальды, склонившееся над книгой. На щеке
ее блестела слеза. И хотя он знал, что она плакала не о нем, а о судьбе
героини книги, ему хотелось оказаться рядом и успокоить ее. Сначала он
испугался, что воскрешает ее образ в пламени, - ведь он не хотел шпионить
за ней. Но желание увидеть ее, узнать, что с ней все в порядке, было
слишком сильным. А знакомо ли Ингольду такое чувство? Пытался ли он
когда-нибудь найти в пламени образ женщины, которую любил? Внезапный ветер
налетел на огонь; пламя, как разорванный шелк, метнулось сначала в одну
сторону, затем в другую, и Руди вдруг понял, что это был не северный ветер.
Он дул из небытия - резкий, сильный, холодный... Он взглянул на небо, но,
ослепленный костром, не увидел ничего. Он хотел подняться, но голос сзади