"Барбара Хэмбли. Тень дракона (Драконья погибель #2)" - читать интересную книгу автора

птицы. Звонили колокола на рассвете, призывая тех немногих, кого
привлекало поклонение Повелителю Солнца. Сармендес, прекрасный сын дня...
Но все, что видел Джон, когда Адрик сильно и с восхищением рванул якорные
канаты, - выцветшая запись рассказа Джуронала, впечатавшаяся ему в память.
Все драконы мертвы, и маги тоже.
Холд внизу исчез из виду. Паруса поймали ветер.
Все драконы мертвы, и маги тоже.
Джон направил паруса к северу.


Глава 9


Как и его тезка, Молочай поднялся с серебряным рассветом. Внизу
проходили деревья и кровли деревни Алин и Джон чувствовал, что может
назвать каждую крышу и лист. Хорошо знакомые ему поля, овцы и овечьи
собаки, трактир "Дерзкая девчонка", прачечная, коты на стенах. Потом он
увидел Дальний Западный Выезд, и в торфяных болотах, которые блестели
словно осколки железа, фермеров и резчиков торфа, что выкрикивали
добродушные приветствия: Надо ли его спасать на сей раз? Его заметили и в
изумлении уставились пастухи, потом выругались, потому как у них сбежала
овца. Еще дальше, там, где кончались деревья, внизу миля за милей
накатывали сплошные болота, лишайники и скалы, а также мелькали большие
стада северных оленей и лосей, да кружили вблизи ястребы, смотря на него,
а затем уходя.
Это было исключительное время. Джону казалось, что вся душа его и
тело пронизаны светом.
Ранним утром, когда сохранялся восточный ветер, стояла полнейшая
тишина, только бились и щелкали паруса да такелаж скрипел под порывами
ветра. Ближе к полудню ветер сменился на западный и Джон освободился от
кое-какого балласта - воды из колодца с заднего двора, которая висела под
судном в бурдюках из сыромятной кожи - и поискал, где воздушные потоки
сменяются восходящими, ибо восемнадцать месяцев экспериментальных полетов
показали ему, как это делать. Всевозможных восходящих потоков он нашел
много, так что мог менять паруса и галсы, поскольку был хорошим моряком и
на воде и в воздухе. От головокружительной красоты уменьшающейся земли у
него перехватило дыхание.
И был это его первый полет, о котором он знал - ему ни за что не
выжить. Как ребенок, он в восторге смотрел на землю и холмы и на это чудо
- птиц, паривших в воздухе так близко к нему и оттого тысячи раз
попадавших в беду. Замечания Геронекса о балласте и управлении рулем были
не слишком полезны. Днем он еще мог различить и назвать каждый поток и
скалистую вершину, каждую рощицу и разрушенную ферму, но ближе к вечеру
вытащил свои пергаменты и палочками шероховатого древесного угля и свинца
рисовал карты (смешные и странные, как и все его рисунки) и развлекался,
нанося на них нелепые наименования.
Когда ветра окончательно повернулись против него, он убрал парус и
бросил якорь в деревья поблизости от пруда Гэгни. С помощью дюжины шкивов
и приспособлений он стащил Молочай вниз, поскольку горячий воздух
выпустить не рискнул. Атмосфера была все еще близка к земной. Он принял на