"Барбара Хэмбли. Время тьмы ("Дарват" #1)." - читать интересную книгу автора

что дело тут вовсе не в засорившемся топливопроводе. Руди вылез на капот и
осмотрелся. Бледный свет фар выхватывал знакомые предметы: дуб, как
разбитый параличом старик, гневно проклинающий парочки, приходящие в парк,
скала, похожая на спящего буйвола, чей силуэт вырисовывался на звездном
небе. Руди любил охоту и знал эти безмолвные южнокалифорнийские пустынные
холмы не хуже, чем устройство восьмицилиндрового двигателя. Он был здесь
как дома.
Когда вечеринки, скандалы, забавы с друзьями в автомагазине или
уик-энды в пустыне надоедали, он находил удовольствие в уединении.
Друзья принимали его таким, каков он есть, и хотя Руди не входил ни в
один из мотоциклетных гангов [ганг (англ. gang) - банда, группа, шайка],
он был нужен им как мастер рисунка в автомагазине Дикого Дэвида в Фонтане,
который называли "кругом Тэйрота". Местная репутация Тэйрота включала
апокрифическую историю о том, что он раньше был членом Ангелов
Преисподней. Вспомнив это, Руди усмехнулся: не мог представить себе ганг,
принявший бы в свои ряды такого прирожденного труса, как Джим Керроу.
Внезапно передние колеса машины увязли в канаве, противно заскрежетал
бензобак. Руди дважды пытался завести мотор, но в ответ получил лишь
усталое жужжание. Он открыл дверь и осторожно вылез наружу, скользя
ботинками по круглым камням пересохшего русла. Два дня веселой жизни
давали о себе знать. О том, чтобы толкать машину, не могло быть и речи.
Часы показывали полвторого ночи.
Руди в отчаянии посмотрел наверх.
В лунном свете вырисовывались холмы, небольшая долина, апельсиновая
рощица. Хижина должна быть где-то здесь, в густой тени холма, ярдах в ста,
не дальше.
"Добрался, - подумал он, - слава Богу, хоть в этом повезло".
Ночь была на удивление тиха и безмолвна. Не было и намека на звук.
Лишь потрескивал остывающий мотор, да вздыхала трава. Наконец глаза Руди,
привыкшие к слабому лунному свету, различили очертания крыши в окружении
высоких деревьев. Звук его шагов растревожил тишину. Покачиваясь и
прижимая к груди пиво с бутылкой муската, Руди направлялся к хижине.
Голова раскалывалась. "Они, наверное, думают, я взял деньги на пиво,
чтобы рвануть в Мехико".
Хижина одиноко стояла на фоне темных холмов, высокая трава вокруг
облупившихся стен скрывала останки допотопной фермы, запущенная черепица
крыши повисла под тяжестью скопившихся листьев. Руди поднялся по шатким
ступеням домика и опустил свою драгоценную хрупкую ношу на пол веранды. Не
обращая внимания на дрожь во всем теле, он снял засаленный пиджак, намотал
его на руку и выбил ударом кулака оконное стекло рядом с дверью.
- Добро пожаловать, - сказал он сам себе.
К его изумлению свет все-таки зажегся.
"Все вполне цивильно, - отметил он про себя, окидывая взглядом
грязную кухню, где была и раковина, и холодная вода, горячей, конечно, не
оказалось. - И то хорошо". В буфете под раковиной он нашел три банки с
бобами и свининой с проштампованной на них ценой по меньшей мере
четырехлетней давности, а также керосиновую плиту и полканистры керосина.
В доме нашлась душевая и спальня с продавленной койкой, матрац
которой, должно быть, выбросили из какой-нибудь тюрьмы за ветхостью и
негодностью.