"Бобби Халл. Моя игра - хоккей " - читать интересную книгу автора

только одно заветное желание - заполучить шайбу. И сейчас еще в небольших
канадских городках можно увидеть, как играют в этот импровизированный
хоккей. Что же касается катков в больших городах, то там катание на коньках
обычно регламентируется определенными правилами: хоккейными клюшками
пользоваться не разрешается, и катание идет по кругу под бдительным оком
дежурного, который следит за тем, чтобы катающиеся не разгонялись слишком
сильно.
На каждой стороне ледяного поля мы клали по паре кусков замерзшего
снега, чтобы обозначить ворота, и порой никто из нас не знал, за какую
команду он играет. Да и было ли это так уж важно? Каждый мальчишка играл сам
за себя! И мы носились по льду, сбивая с ног всякого, кто попадался на пути.
Смысл игры состоял в том, чтобы самому загнать шайбу в ворота. Дашь пас -
неизвестно, кто его примет - свой или чужой, так что мы предпочитали не
пасовать. И, надо полагать, здесь нужно искать объяснение, откуда у меня
появилась дурная хоккейная привычка, от которой я не мог отделаться много
лет, - неумение играть с партнерами.
Наиболее яркие воспоминания о детских годах связаны у меня с отцом и с
тем, как он умел держаться на льду, Отец слыл большим мастером хоккея, и
когда он играл в Белвилле, небольшом городе близ Пойнт Энн, его окрестили
"белокурой молнией" - прозвище, которое приводит его в смущение и по сей
день. Отец отлично катался на коньках, но самой сильной его чертой как
хоккеиста было мастерское владение клюшкой. С разинутым ртом я, бывало,
следил за тем, как он двигался по льду, ловко удерживая шайбу на клюшке, как
будто она была к ней приклеена. Отец учил меня, как нужно вести шайбу и как
управлять клюшкой, чтобы шайба не соскальзывала с крюка при приеме
прострельных пасов.
Подчас отец проявлял по отношению ко мне какую-то нетерпеливость, хотя
я уверен, что ему и в голову не приходило, что когда-нибудь я стану
профессиональным хоккеистом. Он любил кататься на коньках и любил кататься
со мной. "Попробуем еще раз, Бобби, - бывало, скажет отец. - Держи голову
выше. Если будешь ставить крюк клюшки под нужным углом, шайба от него не
отскочит".
Хотя отец часто пускал шайбу по льду с такой силой, что она сметала со
своего пути подставленную мною клюшку, по-настоящему мощно шайба летела
только тогда, когда он бросал в лицевой борт. Для отца не составляло
никакого труда сбить борт кистевым броском. Я не помню, чтобы отец часто
бросал шайбу щелчком, но, надо полагать, такие броски были еще мощнее.
В своей книге я не веду рассказа о чудесном превращении бедняка в
богача, потому что никогда не был бедняком и не могу сказать, что богат
теперь. Однако мои родители являются типичными представителями жителей
небольших канадских городков, и поэтому расскажу о них чуточку подробнее.
Отец мой родился в Ньюбурге, в провинции Онтарио, семья матери жила
неподалеку. Когда отцу исполнилось пятнадцать лет, он пошел работать на
завод, который принадлежал компании "Канада Цемент" и на котором он работает
по сей день. Не знаю, достаточно ли он получал, чтобы прокормить одиннадцать
ртов и всех нас одеть и обуть. Но мы, насколько я помню, никогда особенно ни
в чем не нуждались. Мы катались на коньках на льду залива Бей-ов-Куинте в
зимнее время и купались в нем летом. Мы праздновали рождество, отмечали все
дни рождения и по молчаливому согласию всех членов семьи жили по принципу
"Один за всех - все за одного".