"Джо Холдмен. Да вспомнятся мои грехи" - читать интересную книгу автора

Кроуэлле.
- Ну-ка, наденьте вот это. - Штрукхаймер передал ему защитные очки,
оказавшиеся прибором ночного видения.
Кроуэлл повиновался, и внутренность шахты появилась перед его глазами:
видеоизображение было окрашено в привычные серо-зеленые тона.
- Да, действительно много перемен, - сказал Кроуэлл.
- Почему так темно?
- Они сами попросили. Говорят, при свете их движения замедляются.
- Боже милосердный! - Кроуэлл в изумлении взирал на лихорадочную
суматоху вокруг. - На них глядеть-то и то устанешь.
Шахта представляла собой что-то вроде квадратной пещеры размером с
большой зал. Около полусотни бруухиан, работая парами, врубались в три стены
с помощью виброкирок и лопат. На каждую пару полагалась одна тачка. Как
только она наполнялась, суетливый бруухианин, стоявший рядом, хватал ее,
взлетал по склону к четвертой стене, где стояли Кроуэлл и Штрукхаймер, и
вываливал руду на конвейер, который выносил ее на поверхность. Потом туземец
возвращался, забирал у своего товарища лопату, тот хватался за виброкирку, а
третий, лишенный кирки, начинал дергаться у тачки.
Среди этой толчеи сновал взад-вперед маленький бруухианин и, поминутно
уворачиваясь от столкновений, разбрасывал по влажному полу пещеры смесь
песка и опилок. Во всем ощущался какой-то сумасбродный порядок, словно
детвора затеяла сложную игру, напоминавшую одновременно салочки, прятки и
эстафетный бег.
- Знаете, - сказал Кроуэлл, - по мнению Вилли Нормана, снижение
продолжительности жизни вызвано перенапряжением. Глядя на этот бедлам, я
склонен с ним согласиться.
- Действительно, в шахте они трудятся как нигде. Особенно с тех пор,
как мы выключили свет. Но я добился сокращения рабочего дня, чтобы хоть
как-то скомпенсировать возросшую активность. Сколько часов в день они
работали, когда вы изучали их в прошлый раз?
- Кажется, одиннадцать-двенадцать часов.
- А сейчас - шесть с половиной.
- Серьезно? У вас такая власть над Компанией?
- Теоретически - да. По идее, они должны отдавать честь при моем
появлении, поскольку концессию не закрывают только с молчаливого
попустительства конфедеративной Комиссии здравоохранения, а я - ее
единственный представитель. Но я не перегибаю палку. В сущности, я зависимый
человек. Все в руках у Компании - людские ресурсы, энергия и вода,
снабжение, почта... У нас сердечные отношения. Компания прекрасно знает,
что, допусти она ошибку, тут же найдутся пять-шесть других концернов,
готовых перехватить контракт. Поэтому и с аборигенами она обращается
неплохо. Кроме того, если мыслить категориями производительности труда, то
Компания ничего не потеряла, даже наоборот. В каждый данный момент Компания
имеет право эксплуатировать только одну шахту. Туземцы трудятся в две смены,
перехлестов нет, и в действительности суточное время работы шахты больше,
чем раньше. Общая выработка намного выше по сравнению с прошлыми временами.
- Любопытно. ("Добро пожаловать в список подозреваемых,
Уолдо!")Выходит, они работают меньше, чем раньше, когда средняя
продолжительность их жизни была выше?
Уолдо рассмеялся: