"Джо Холдеман. Бесконечный мир ("Бесконечная война" #2)" - читать интересную книгу автора

с университетскими дипломами. (А Амелия - белая, из Бостонских ирландцев.)
Только Карелии специализировалась не на точных науках - она занималась
телевидением и кино. Я почти никогда не смотрел телевизор, а Карелии не
выучила бы дифференциального уравнения, даже если бы оно было написано у нее
на лбу. Так что в этом плане у нас действительно не было ничего общего.
Только это было совсем не важно.
Мы почувствовали физическое притяжение друг к другу уже на
тренировочных подключениях - это обязательные испытания, которые надо
пройти, прежде чем тебе доверят настоящую боевую машину. Мы тогда урывали
каждую свободную минуту, чтобы побыть наедине, и занимались сексом трижды за
раз, пылко, необузданно и отчаянно страстно. Даже для нормальных людей
начало нашего романа показалось бы слишком бурным. Но тогда мы только
попробовали, каково это - подключиться к сети, и ощущения, которые мы
испытали, не шли ни в какое сравнение с тем, что нам доводилось чувствовать
когда-либо раньше. Жизнь представлялась нам запутанной головоломкой, и мы
как будто вдруг наткнулись на закоулок лабиринта, в котором никто еще
никогда не бывал.
Но когда нас отключали, мы не могли отыскать этого закоулка, как ни
старались. Мы много разговаривали, еще больше занимались сексом, мы
обращались к психологам и разным консультантам, но оказалось, что, когда мы
подключены к сети, - мы одно, единое существо, а все остальное время - два
других, совершенно разных человека.
Я еще тогда рассказывал об этом Амелии - не только потому, что мы были
друзьями, а еще и потому, что мы уже в тот период работали над одним
проектом, и Амелия не могла не заметить, как я страдаю. Я не мог выкинуть
Каролин из головы - в самом буквальном смысле.
Мы так с этим и не разобрались. Каролин умерла - совершенно неожиданно.
У нее случился инсульт - причем в спокойной, мирной обстановке. Мы тогда
ждали сменщиков после обычной, ничем не примечательной миссии.
Мне пришлось на неделю лечь в госпиталь. В каком-то смысле перенести
это оказалось гораздо тяжелее, чем потерю просто любимого человека. Я
потерял не только любимую - я словно потерял какую-то часть самого себя.
Амелия просидела эту неделю рядом со мной и все время держала меня за
руку. С тех пор мы стали гораздо ближе друг другу.
Обычно я не засыпаю сразу после того, как позанимаюсь любовью, но не на
этот раз, после субботних приключений в баре и бессонных часов в самолете.
Можно было бы подумать, что человек, который проводит треть жизни как часть
одной машины, будет вполне комфортно чувствовать себя, путешествуя внутри
другой, - но, увы, это не так. Я не смог заснуть в самолете - все казалось,
что только я засну - и чертова железка свалится вниз.
Меня разбудил запах жареного лука. Поздний завтрак или обед - какая
разница? Амелия питала особое пристрастие к картофелю - наверное,
сказывалась ирландская кровь. Она нажарила целую сковородку картошки с луком
и чесноком. Нельзя сказать, чтобы я очень любил это блюдо, особенно на
завтрак, но для Амелии это был обед. Она сказала, что встала в три, чтобы
поработать - надо было рассчитать последовательность распада, но в конце
концов у нее не вышло ничего стоящего. Так что за работу в воскресенье она
вознаградила себя душем, невыспавшимся любовником и жареной картошкой.
Я нашел свою рубашку, но так и не смог отыскать джинсы - поэтому надел
пижамные брюки Амелии. Мы носили одежду одинакового размера.