"Джо Холдеман. Бесконечная Свобода" - читать интересную книгу автора

Камин представлял собой приподнятый над полом между серединой комнаты
и стеной кирпичный круг, над которым нависал широкий раструб дымохода. Так
что огонь в нем походил на лагерный костер; это было самое подходящее место
для совещания старейшин.
Именно ими и являлись наши собрания, хотя возраст участников очень
сильно разнился: от тысячи с лишним лет до какой-нибудь сотни, в
зависимости от того, в какое время они включились в Вечную войну. А их
физический возраст колебался от сорока плюс-минус два-три года до
пятидесяти с небольшим, конечно, в земных годах. Здешние годы были в три
раза длиннее. Возможно, люди в конце концов определят возраст для
поступления в школу в два года, наступления половой зрелости - около
четырех, совершеннолетия - шесть. Но не мое поколение.
Когда я попал сюда, физически мне было тридцать два года, хотя, если
вы отнимете от нынешней даты дату моего рождения и не станете учитывать
релятивистское расширение времени и прыжки через коллапсары, то узнаете,
что в земных годах мне тысяча сто шестьдесят восемь лет. Так что теперь мне
было пятьдесят четыре - или "тридцать два плюс шесть", как говорили
некоторые, пытаясь совместить обе системы летосчисления.
Парами и по четыре начали собираться ветераны. Обычно являлось около
пятидесяти человек; из них примерно треть обитала на расстоянии пешей
прогулки. Среди них была женщина-наблюдатель с голографической камерой; она
приехала из столицы, Центруса. Наша группа ветеранов не имела никакого
названия, не подчинялась никакой реальной центральной организации, но в
архиве хранились записи этих неофициальных встреч, каждая размером со
стеклянный шарик времен моего детства.
Одна копия записи хранилась в безопасном месте, а вторая находилась в
кармане женщины с камерой. Каждая из них должна была самоуничтожиться в
случае прикосновения кого-нибудь из Человеков или тельциан: снаружи шарики
были покрыты пленкой, распознающей структуру дезоксирибонуклеиновой
кислоты.
Дело было не в том, что здесь тайно обсуждались подрывные акции.
Человек знал о настроениях большинства ветеранов, но, похоже, не обращал на
них внимания. Что мы могли сделать?
По той же самой причине на каждую встречу теперь приходило все меньше
и меньше ветеранов, причем многие из них являлись лишь для того, чтобы
повидаться с друзьями. Какой прок мог быть от жалоб? Все равно ничего
нельзя было изменить. К тому же даже не все были убеждены в необходимости
перемен.
Они не имели ничего против того, чтобы быть частью "евгенической базы"
(которую я называл человеческим зверинцем). Когда один Человек умирал, на
смену ему путем клонирования сразу же создавали другого. Их генетический
код никогда не менялся - зачем от лучшего искать хорошего? А наша
обязанность состояла в том, чтобы продолжать делать младенцев старомодным
способом, основывающимся на случайных мутациях и эволюции. Предполагаю,
что, если бы у нас получилось что-нибудь получше, чем Человек, они начали
бы использовать наш генетический материал вместо своего. Хотя, возможно,
сочли бы нас опасными конкурентами и уничтожили.
Но, несмотря ни на что, мы были "свободны". Человек помог нам
запустить цивилизацию на этой планете и помогал поддерживать контакт с
другими населенными мирами, включая и Землю. Любой из нас мог даже