"Екатерина Хайрулина. Игры в вечность " - читать интересную книгу автора

лучах собственной славы. Он герой! Жизнь казалась чудесным сном - он! здесь!
рядом с ними! как равный!
Пока вдруг не натолкнулся с разбегу на взгляд небес. Нет, ни как на
равного смотрели на него, ни как на героя, даже на человека, жалкого и
ничтожного, так не смотрят. Так смотрят на вещь. Хорошую, добротную, местами
забавную и чрезвычайно полезную. Но все равно - вещь. Сказать, что мир
перевернулся - ничего не сказать.
- Простите, - тихо сказал Мелам, - я не хочу, я лучше пойду домой. И
ушел. Его отпустили.
У него хватило самообладания кое-как жить дальше, а у Атта, на
удивление, хватило ума не спрашивать ни о чем. Мелам ничуть не сомневался, -
небеса поняли все без слов. Больше никто ничего не предлагал, боги вообще
разом перестали обращать на него внимание, и дед был несказанно рад. Только
однажды Мелам снова увидел бога вблизи.
- Пойдем, что покажу, - предложил Атт без предисловий, взял Мелама за
руку и шагнул прочь.
Под ногами вдруг взвился песок. Ветер пустыни, вместо соленого бриза.
Они стояли у огромной, уходящей куда-то ввысь стены, лазурной, искрящейся,
исходящей мягким теплом и светом. От земли, и в самые небеса. Мелам едва не
задохнулся от внезапной мысли - это и есть небеса, он стоит у самого края.
- Да, - сказал Атт, - потрогай, не бойся.
Долго не решался Мелам протянуть дрожащую руку, кощунством казалось ему
прикасаться к небесам, святотатством. Нет, ничего особенного, теплая,
гладкая, упругая поверхность. Протянул другую руку... ничего. Только мягкие
искорки потянулись к пальцам, дрогнули и улеглись. Атт улыбался.
- Понял? - спросил он.
- Это все вы?
- Всего лишь замки на песке, Мелам. Мы куда большие дети, чем вам
кажется. Долго молчал, словно собираясь духом.
- Знаешь, чего я боюсь больше всего? А? Ты знаешь чего боится владыка
небес? - он нахмурился, резко проступили морщины на лице, и Мелам вдруг
отчетливо осознал - Атт старик, действительно старик, ему чудовищно много
лет.
- Мне все кажется, - тихо сказал бог, - что однажды набежит большая
волна, и смоет... а что я, глупый ребенок, могу?
Он стаял у самого края мира, протянув руки к хрустальному своду небес.
Казалось, ударь со всей силы, и небосвод дрогнет, затрещит... Стало ужасно,
невыносимо страшно.
- Зачем ты говоришь мне все это? Атт лишь покачал головой.
- Я ведь раньше думал - ну и пусть, ерунда, смоет, так построим новые,
заново слепим людей. Я думал это игра, Мелам. Думал, не выйдет, так
переиграем, или просто уйдем, если надоест. Бросим и уйдем. Понимаешь?
Уже собираясь ответить, Мелам снова натолкнулся на взгляд небес, и
промолчал. Ибо как на равного. Человек и человек. Да, он понимал.
- А я так хочу домой, Мелам.
- И мы можем, вот сейчас, вот прямо сейчас, отправиться к богам? -
Илькум во все глаза смотрел на деда. - Можем, да?
- Можем. Но сейчас мы идем домой, - ответил за деда царь.
- Так или иначе, дело сделано, - нехотя вздохнул дед. - Зачем нам к
богам? Просить у Златокудрой прощения? Думаешь, поможет, мальчик? Но если