"Таня Хайтман. Одержимые " - читать интересную книгу автора

слабым, но его хватило: Леа принялась внимательно вглядываться в чужие лица,
вместо того чтобы просто глядеть в никуда.
Когда-то Надин сравнила потребность Леа постоянно держать окружение в
поле зрения, моментально на месте оценивая ситуацию, с рефлексом
терминатора.
- Готова поклясться, что за твоим зрачком даже мигает маленький
красненький огонек, - заявила Надин в своей обычной развязной манере, при
этом вращая пальцем перед глазами Леа. - Это объясняет, почему ты вечно
такая сдержанная и обожаешь торчать за компьютером от зари до зари: ты
робот, которого заперли в женском теле. Только вот этот робот понятия не
имеет, что ему делать со своей прелестной оболочкой.
Вместо того чтобы дать подруге достойный отпор, как она вообще-то
обычно и поступала, Леа только озадаченно заморгала. Еще бы, ведь это
сравнение было до ужаса точным. Как только Леа покидала свою безопасную
квартиру или офис издательства, ее мозг начинал работать как машина: все
поступающие данные обрабатывались на ходу, а мигающий с секундным шагом
огонек сигнализировал об опасности. Зеленый - все спокойно. Время от времени
он сменялся красным, когда взгляд девушки падал на мужчину с развинченными
движениями или кто-то неожиданно касался ее. И тогда у Леа на миг
перехватывало дыхание до тех пор, пока мозг не выдавал спасительное
сообщение об ошибке. За все эти годы девушка уже привыкла к тому, что страх
постоянно пульсирует в ней - то усиливаясь, то угасая.
В этот вечер в баре Леа впервые за долгое время удалось ограничить
чуткую поисковую систему в собственной голове. Но внимательность постепенно
возвращалась, вытесняя ощущение причастности к этой опьяненной, веселящейся
толпе. Она снова превратилась в Леа, которая чувствует себя в безопасности в
общественном месте только тогда, когда в поле ее зрения находятся все пути к
отступлению, в Леа, которая за многие годы привыкла держать под контролем
абсолютно все.
Пальцы скользнули по красноватым шрамам на щеке. Выглядели они так,
будто девушка попала под дождь из мелких угольков. Хотя шрамы слегка
побледнели и под тщательно наложенным макияжем их можно было заметить,
только присмотревшись очень внимательно, но кончики пальцев помнили каждую
ямку - настолько часто прикасались к ним.
Леа почувствовала некоторую горечь, но, глубоко вздохнув, сумела
стряхнуть ее. К чему все эти рассуждения? В конце концов, она никогда не
принадлежала к числу тех неизбывно радостных существ, которые могут ощущать
всей кожей каждый миг бытия, - и "радар терминатора" здесь ни при чем.
Колдовские чары, заставляющие людей плясать на столах и флиртовать,
были Леа просто не даны. Поэтому она смирилась с тем, что обречена на вечное
бдение, туманящее легкость бытия.
Ну, может быть, не совсем... Потому что в запутанных лабиринтах, души
всегда ведь есть неподконтрольные области, откуда прорастают цветы
бунтарства, которые вечно вводят Леа в искушение. "Позади тяжелая и успешная
неделя работы в издательстве, - подумала Леа. - После сегодняшнего
великолепного завершения у меня есть право на удовольствия". Этот бар -
такое пульсирующее и напряженное место. Леа вновь заметила, как при мысли об
этом у нее напряглись мышцы спины. Девушка продолжила развивать мысль:
"Милая Надин сегодня вечером просто восхитительна. И я не имею права снова
перечеркивать ей весь вечер - посидеть над бокалом вина десять минут и