"Леван Хаиндрава. Серебристая чешуя рыбки " - читать интересную книгу автора

Что же теперь? Неужели больше ничего не осталась? Осталось. Отчаянье
воспоминаний. Утешение воспоминаний. Неотторжимость воспоминаний. Уж их-то
никто не сможет отнять. Они со мной до конца. Аминь.

Течёт, течёт поток, вытекающий из отчаяния и впадающий в надежду.

Как он сказал? "За то, чтоб вы оказались правы, а я ошибся". Значит, он
допускает возможность ошибки? Почему я отпустила его, не расспросила
подробно? Как его найти теперь? Он не назвал ни имени своего, ни фамилии,
а я не догадалась спросить. Однако известно, что он не нездешний.
А впрочем, неважно. Что знал, то сказал. Больше не скажешь.


Даже отчаяние имеет свой предел глубины, после чего неизбежен пусть
ничтожный, но подъем. Так тело, погрузившееся в воду, стукнувшись о дно,
непременно подаётся кверху.
В памяти всплывает фраза: "Немного ближе Керчи". Странные слова.
Простые, но странные. Что значит "немного ближе"? Если не в Керчи, то где
же именно?


И вообще, какие там места? Керчь - это Крым, полуостров. Он здесь же,
на Черном море. Это она помнит, но больше ничего. А ведь слова не
случайные, они имеют какой-то смысл. Они сказаны серьезным,
неразговорчивым человеком, у которого ни одно слово не слетало зря. И тут
- как откровение! - мысль:
надо посмотреть на карту. Тогда все станет ясно. Как это сразу не
пришло в голову?

Крым. Со школьной скамьи Анна не смотрела на карту - женщины редко
интересуются географией. Вот она, Керчь. Взгляд упирается в крохотный
кружок. Анна словно забыла, зачем достала карту, зачем разыскала это
красное, словно капля крови, пятнышко. Ближе Керчи, немного ближе Керчи,-
сказал он. Где же это? Тут, в Крыму, ближе Керчи ничего нет - только море.
Керчь - крайняя точка Крыма. Что же oн хотел сказать? Чего не договорил?

Да. В море. В Керченском проливе.

Трудно представить, как мертвая, холодная вода смыкается над головой
твоего живого сына.


И тут Анна ощущает в себе какое-то облегчение. Тело опустилось на дно
и, стукнувшись о него, чуть падалось кверху.
Так ли это? Видел ли он с в о и м и г л а з а м и? Аx, зачем она
отпустила его, не спросив ни имени, ни адреса? Где теперь искать его? Ну,
пусть он видел с в о и м и г л а з а м и, как Гоги погрузился в воду. Но,
может быть, он выплыл, а тот его не заметил. Могло быть такое? Могло,
конечно. Там была такая неразбериха, паника, хаос.