"Оливер Хаим. Энерган-22 " - читать интересную книгу автора

получите еще... На днях... кое-какие дополнительные материалы, которые
позволят вам завершить свою повесть. Когда продолжение?

- Просили к четвергу.

- Прекрасно. Пожелаю вам доброго здоровья. И он умолк.

- Алло! - кричал я. - Алло! Алло! Ответа не было. Я с досадой выдернул
шнур из розетки: хоть пообедаем спокойно.

Мы быстро поели - синтетические отбивные из нефтепродуктов, пирожные из
нефтепродуктов, зато виски было натуральное и бросилось мне в голову. -
Почитаем? - убрав посуду, предложила Клара. - Не возражаю.

Она устроилась в кресле и стала читать мою повесть вслух, чуть монотонно,
время от времени прерывая чтение возгласами удивления или одобрения. А я
сидел, закрыв глаза и потягивая виски, и передо мной, точно на стереоэкране,
проходило памятное августовское утро, смог над городом, взрыв на
нефтеочистительном заводе, дети в противогазовых масках, затянутая мглой
Двадцать вторая улица, жрец и его колдовские манипуляции над пластмассовым
ведром, встреча с привратником из дома номер семь, коробки с Белым Орлом со
склада на набережной Кеннеди... Голос Клары вдруг умолк. - В чем дело,
Кларисса? - спросил я.

- Белый орел... - неуверенно проговорила она. -

Я его где-то недавно видела...

- Нигде ты не могла его видеть, разве что в детском учебнике... - сказал
я. - Читай дальше, мне очень интересно.

Она возобновила чтение, но навязчивая мысль явно не давала ей покоя.

- Ну конечно! - вдруг воскликнула она. - Твои сигареты!

- Какие сигареты?

- В кармане пиджака, который ты кинул в чулан, чтобы отдать в чистку.

Я онемел. А она метнулась к чулану и принесла коробку из-под сигарет, одну
из тех самых коробок! С белым орлом на этикетке.

Коробка была набита зеленоватыми зернами.

И тут же из глубин моего сознания выплыла картина: лавчонка, седовласый
индеец, который колдует над ведром с водой, а потом сует мне что-то в карман и
говорит: "Вот, сеньор, тут немного горючего про запас..." Не зря он так
удивился, когда я потребовал от него новых доказательств. Милый старый жрец! А
я-то, дубина, был глух к его словам!