"Артур Хейли. Окончательный диагноз" - читать интересную книгу автора

необходима.
Эти слова произнес Юстас Суэйн, миллионер, король империи
универсальных магазинов, филантроп и член попечительского совета больницы
Трех Графств.
- Разумеется, вы шутите! - воскликнул председатель совета Ордэн
Браун. Происходило это в библиотеке старого, но все еще импозантного
особняка Суэйна в восточном предместье Берлингтона. Кроме Суэйна и Ордэна
в обшитой темным дубом библиотеке присутствовали О'Доннел, жена Ордэна
Амелия Браун и замужняя дочь Юстаса Дениз Квэнтс.
Кент О'Доннел медленными глотками попивал коньяк, удобно устроившись
в глубоком кресле, которое сразу же облюбовал, как только общество,
отобедав, перешло в библиотеку. Оглядывая темные панели, массивные балки
потолка, переплетенные в кожу книги в шкафах вдоль стен, огромный, как
пещера, камин, где лежали не поленья, а целые бревна, он подумал, что во
всей этой обстановке есть что-то средневековое. Да и сам Суэйн в кресле с
прямой спинкой чувствовал себя королем, а гости, расположившиеся перед ним
полукругом, были всего лишь его свитой.
- Нет, я вполне серьезно, - сказал Суэйн, отставив рюмку с коньяком и
наклонившись вперед. - Покажите мне ребенка на костылях, и я первый вытащу
из кармана свою чековую книжку. Но это частности, а я имею в виду проблему
в целом. Я убежден - и готов спорить с каждым, кто вздумает отрицать это,
- что мы способствуем ослаблению рода человеческого.
Это все было знакомо О'Доннелу, поэтому он лишь из вежливости спросил:
- Вы предлагаете прекратить исследования, затормозить прогресс
медицины и вообще перестать бороться с болезнями? - Увы, это невозможно, -
заметил Суэйн. О'Доннел рассмеялся:
- Тогда не вижу предмета спора.
- Вот как! - Суэйн даже стукнул кулаком по ручке кресла. -
Следовательно, нечего возмущаться нелепостями, если невозможно
предотвратить их?
- Понимаю, - неопределенно сказал О'Доннел, не желая продолжать этот
спор. Он опасался, как бы это не повредило тому делу, ради которого они с
Ордэном Брауном пришли сюда. Он окинул взглядом присутствующих. Амелия
Браун дружески улыбнулась ему - она была прекрасно осведомлена о всех
проблемах больницы. Дочь Суэйна с интересом прислушивалась к разговору.
За обедом О'Доннел ловил себя на том, что взгляд его то и дело
останавливался на Дениз Квэнтс.
Трудно было поверить, что изящная воспитанная Дениз - дочь этого
грубияна, прожженного дельца, выдержавшего не одну жестокую схватку в мире
большого бизнеса. Ему и сейчас доставляло удовольствие шокировать
собеседника грубым словом или бесцеремонностью манер. Иногда О'Доннелу
казалось, что старому Суэйну не хватает былых потасовок с конкурентами и
он ищет стычек - хотя бы словесных. Кроме того, старика, должно быть,
донимали больная печень и ревматизм.
Дениз удивительным образом умела двумя-тремя словами сгладить
неприятное впечатление от бестактности отца. О'Доннел находил, что она
очень красива той особой поздней красотой, которой нередко расцветает
женщина в сорок лет. Из разговора он понял, что она довольно часто
навещает отца в Берлингтоне, хотя постоянно живет в Нью-Йорке. Если она
пару раз и упомянула о детях, то о муже не обмолвилась ни словом.