"Чарльз Хайэм. Торговля с врагом " - читать интересную книгу автора

обелить БМР и категорически отвергал обвинения Айнцига, утверждавшего, что
БМР - послушное орудие в руках нацистов.
Моргентау хотел выяснить мнение британского министра по этому поводу.
Ответ был более чем сдержан: "У нас не принято прерывать воскресный обед для
решения деловых вопросов, тем более по телефону".
"Что поделаешь, сэр Джон, - ответил Моргентау, - у нас все наоборот. Мы
уже 40 лет все дела решаем исключительно по телефону!"
Сэр Джон Саймон и в дальнейшем уклонился от разговора с Моргентау.
Тогда Джордж Страусс обратился 15 мая с официальным запросом к
премьер-министру Невиллу Чемберлену: "Это верно, что национальные сокровища
Чехословакии попали к немцам?" "Нет, не верно", - ответил премьер-министр.
Для справки: Чемберлен был крупнейшим пайщиком в компании "Империал кемикл
индастриз" - партнере "И. Г. Фарбениндустри", глава которой, Герман Шмиц,
входил в состав правления БМР. Ответ Чемберлена вызвал бурю в палате общин.
Айнциг не отступал. Он был уверен, что Норман осуществил эту сделку тайно и
с согласия Джона Саймона. Саймон же, отвечая на вопрос Страусса, заявил, что
ему ничего не известно.
На следующий день Айнциг дотошно выспрашивал видного политического
деятеля Англии сэра Генри Стракоша. Тот поначалу отказался сообщить
подробности своего разговора с сэром Саймоном, но в конце концов признал,
что Саймон обсуждал вопрос о передаче чешского золота.
Айнциг торжествовал. Он тут же сообщил новость Страуссу, который сделал
очередной запрос Саймону во время дебатов в парламенте 26 мая. Сэр Саймон
вторично попытался увильнуть. Но на сей раз яростную кампанию против
злополучного министра финансов повел Уинстон Черчилль.
Моргентау хотел знать подробности. 9 мая он получил от Кохрана письмо
из Базеля, весьма его заинтересовавшее. Кохран писал:
"В Базеле царит самая сердечная атмосфера. Большинство банкиров давно
знают друг друга. Такого рода сотрудничество им настолько же приятно,
насколько и полезно. Я переговорил со всеми. Некоторые из них выразили
пожелание, чтобы государственные деятели их стран прекратили посылать
проклятия в адрес друг друга, отправились бы лучше вместе на рыбную ловлю с
президентом Рузвельтом или на Всемирную ярмарку и, преодолев ложную гордость
и собственные комплексы, постарались установить климат взаимопонимания,
который бы способствовал решению многих насущных политических проблем".
Эта картина всеобщего благодушия едва ли убедила Моргентау. 31 мая
агентство Ассошиэйтед Пресс сообщало из Швейцарии, что в результате долгих
закулисных дебатов между БМР и Банком Англии чешское золото окончательно
осело в берлинских сейфах.
История с чешским золотом не давала покоя Айнцигу. Вторая мировая война
близилась к концу, когда он столкнулся в Лондоне с Дж. Бейеном и попросил
рассказать, как все произошло. Бейен вывернулся: "Видите ли, все это не
более чем вопрос техники. Фактически золото никогда и не покидало Лондона".
На секунду Айнциг потерял дар речи.
Истина заключалась в том, что золоту действительно не надо было
покидать Лондон, чтобы им могли воспользоваться в Берлине. Согласно договору
между БМР и банками-членами, сделки обычно совершались путем простого
приведения в соответствие золотых депозитных счетов. Искушенные финансисты
считали, что прямая передача денег сложна и опасна, поскольку суммы должны
были фигурировать в таможенных декларациях. Таким образом, единственное, что