"Елена Хаецкая. Сказание о великомучениках тихвиенских" - читать интересную книгу автора

астрально свисали с окровавленных рук Торина, хотя внешне этого не было
заметно.
Рыжий же тевтонец пришел на помощь другу своему и, отловив
даму-терминатор, ужасно орал на нее, вытаращив голубые глаза свои и оскалив
все свои зубы в квадратной ухмылке, что мнэ никогда больше не приедет он в
Тихвиен и нет у него мнэ желания больше видеть город сей, а зато есть у него
мнэ надежда, что и у дамы-терминатора также нет никакого желания видеть мнэ
Толкиновское общество.
Дама-терминатор мелко тряслась от ярости, глядя на оскаленные зубы
рыжего, и кивала в ответ на каждую пулеметную очередь, каковыми он поливал
ее щедро.
Да, не приедет больше рыжий в Тихвиен. ("Я долго это терпел! Я долго
терпел это надругательство!" - надрывался тевтонец во всю мощь своей
тевтонской глотки, в то время как откуда-то из глубины холла доносилось, то
удаляясь, то приближаясь, грозное рычание Торина).
Да, нет больше у нее желания видеть здесь, в Тихвиене, Толкиновское
общество СПб. ("И ключ от гримерки не отдадим, пока вы Торину командировку
не подпишете!" - вопил тевтонец.)
Да, лучше бы никогда им не сходиться под одной крышей, а то ведь и
кровь пролиться может. ("И все это безобразие - все это два балла! Два
балла!" - разорялся рыжий, который наконец нашел слова, понятные этой
комсомольско-пионерской деятельнице). Дама-терминатор недвусмысленно дала
нам понять, что и мы сами - на два балла.
После дело каким-то чудесным образом уладилось, командировку подписали,
печать поставили, ключ от гримерки отдали, словом, взаимный террор
неожиданно принес конструктивные плоды. К величайшему облегчению устроителей
праздника, все мы забрали свои шмотки, в рекордно короткое время собрались,
построились и, врубив на всю мощь раздолбанный магнитофон Аннатара, в лад
запели марш Ирландской Республиканской Армии и так, наводя леденящий ужас на
окрестности, промаршировали к вокзалу.
Было девять часов вечера. Расположившись на вокзале, отнюдь не
прекратили мы песнопений своих. Напротив, подкрепив силы свои пельменями в
сопредельном кафе и вознеся тост во славу Ирландской Республиканской Армии,
еще громче начали воспевать мы свободу. И пустились в пляс и исполнили
плясок предивных немало, из коих лучшей была пляска с пивной бутылкой -
коллективная импровизация на тему Святого Грааля.
И вылезла почтенная женщина из окошечка кассы и спросила нас, когда же
поезд прибудет, увозящий нас прочь из города Тихвина. И утешили мы почтенную
женщину, сказав, что поезд наш придет в час ночи.
Скальд же и еще несколько великомучеников, чьи имена ускользают сейчас
от автора жития (но которые вольны прочитать написанное и вписать имена
свои, ибо это совпало бы с желанием автора) в целях экономии денежных
средств, и без того скудных, уехали электричкой до Волховстроя, дабы там,
просидев на вокзале пять часов, пересесть на утренние электрички и так
добраться до исторической родины.
И проводили мы товарищей своих, и осталось нас пятнадцать.
И пошли мы проститься с городом Тихвином и вечерней порою посетили
монастырь, и еще раз поразились покою, тишине и святости места этого. И было
это хорошо.
По возвращении на вокзал обнаружили мы все ту же картину. Изрядно