"Елена Хаецкая. Диадема богини " - читать интересную книгу автора

- Я потерял товар! - вопил он, брызгая слюной. - Я потерял покупателя!
Ты вдвойне должен мне, невоспитанный болван!
Конан молчал, медленно свирепея. Его ярость достигла того накала, когда
еще немного - и варвар превратится в небольшое стихийное бедствие,
сокрушающее на своем пути и правого, и виноватого.
Поскольку Конан молчал, торговец продолжал наступать.
- Понаехали в Шадизар! - надрывался он. - Куда только смотрит гвардия!
Вор на воре, жулик на жулике, а теперь еще и грабят средь бела дня!
Ючэн оттеснил Конана от прилавка и посмотрел торговцу в глаза. Тот
замолчал на полуслове, приоткрыв рот.
- Хорошо, - одобрительно сказал Ючэн. - Вы оба умылись и умыли
покупателя. Сок дыни хорошо для кожи. В Заморе много пыли. В Кхитае пыли
нет.
Пока ошеломленный торговец моргал, пытаясь сообразить, что все это
значит, маленький кхитаец спокойно взял киммерийца за руку и увел его
подальше от прилавка. Торговец смотрел ему вслед готовый каждую секунду
разразиться новой бранной тирадой. До него так и не дошло, что Ючэн только
что спас ему жизнь.
Наконец Конан тяжело перевел дыхание. Его глаза горели злобным огнем.
- Жаль, что это была не голова того вора, - сказал он хрипло. -
Клянусь, я размозжил бы ему череп!
- Это ты мог бы сделать, - кивнул Ючэн. - Но это.... как сказать? Он
все равно будет более ловкий, чем ты.
- Мертвый не будет, - мрачно заявил Конан. - И ловкость рук ему уже не
поможет.
- Слушай, - сказал Ючэн. - Я расскажу притчу. Ты будешь слушать и
думать о том, что слышишь. Был один бродячий жрец, он ходил по свету и
смотрел, везде ли соблюдают установления Шан. Люди - они не совершенны, даже
если стремятся к совершенству, люди часто нарушают установления Шан. И жрец
всякий раз видел такое нарушение и проклинал нарушающих страшным проклятием.
И так полюбилось ему это: видеть нарушения и проклинать, что он стал
специально искать кого бы ему проклясть сегодня. Вот приходит он однажды к
одному святому, к Юни. Юни был великий святой, он жил, как отшельник, один,
но принимал всех людей и давал им еду для тела и мудрое слово для души.
Последнему нищему Юни служил, как царю. Таков был Юни, и чтил он заветы
великой Шан.
Против своей воли Конан заинтересовался. Он любил сказки и разные
истории, особенно касающиеся битв и героических деяний. Однако предание,
которое рассказывал своим ломким голоском этот странный узкоглазый человечек
в просторном желтом халате из плотного атласа, показалось ему забавным. Он
не мог отделаться от ощущения, что сказка таила в себе некий подвох, и ему
хотелось угадать, какой именно.
- И вот входит в пещеру, где жил Юни, сердитый жрец и думает: попробую
найти что-нибудь и проклясть Юни! Если мне это удастся, то я действительно
великий жрец и никто лучше меня не может чтить заветы Шан. Юни поклонился
ему до земли, как великому царю, а после усадил на циновку в самый почетный
угол пещеры и предложил ему тарелку лапши, и к лапше еще морской капусты и
папоротника. Это все очень-очень вкусно, - пояснил кхитаец Конану, который
всем своим видом выражал недоумение: как можно угодить человеку, пытаясь
накормить его пищей, по мнению киммерийца, предназначающейся для травоядных